Всем довольно известно коим образом блаженной указ. Петр Великий: личность и реформы
Здравствуйте уважаемые.
Сегодня, пожалуй, мы с Вами закончим с 4 главой замечательного романа в стихах. Напомню, что в прошлый раз мы остановились с Вами вот тут вот:
Итак...
В глуши что делать в эту пору?
Гулять? Деревня той порой
Невольно докучает взору
Однообразной наготой.
Скакать верхом в степи суровой?
Но конь, притупленной подковой
Неверный зацепляя лед,
Того и жди, что упадет.
Сиди под кровлею пустынной,
Читай: вот Прадт, вот W. Scott.
Не хочешь? — поверяй расход,
Сердись иль пей, и вечер длинный
Кой-как пройдет, а завтра то ж,
И славно зиму проведешь.
Сердится и пить - это 2 времяпровождения до сих пор в топе популярности нашего народа:-) Также как и гонки по льду. Только живую коняшку заменила, как там говорил О. Бендер "стальная лошадка" :-)
Доминик Прадт, а точнее Доминик Жорж Фредерик де Риом де Пролиак дю Фур де Прадт - аббат и духовник Наполеона, автор неплохих мемуаров, ну а W.Scott - это тот самый знаменитый шотландский романист и поэт Вальтер Скотт (1771-1832), которого мы все читал ив юности. Айвенго и все такое:-)) Другой вопрос, почему по английски его имя. Неужто без перевода?
Прямым Онегин Чайльд-Гарольдом
Вдался в задумчивую лень:
Со сна садится в ванну со льдом,
И после, дома целый день,
Один, в расчеты погруженный,
Тупым кием вооруженный,
Он на бильярде в два шара
Играет с самого утра.
Настанет вечер деревенский:
Бильярд оставлен, кий забыт,
Перед камином стол накрыт,
Евгений ждет: вот едет Ленский
На тройке чалых лошадей;
Давай обедать поскорей!
Что мы узнаем из этого отрывка? Что Евгений любит Батифон (такая разновидность бильярдной игры) и еще ледяную ванную. Насколько я понимаю, это автобиографично, ибо Пушкин сам сие практиковал.
Вдовы Клико или Моэта
Благословенное вино
В бутылке мерзлой для поэта
На стол тотчас принесено.
Оно сверкает Ипокреной;
Оно своей игрой и пеной
(Подобием того-сего)
Меня пленяло: за него
Последний бедный лепт, бывало,
Давал я. Помните ль, друзья?
Его волшебная струя
Рождала глупостей не мало,
А сколько шуток и стихов,
И споров, и веселых снов!
Но изменяет пеной шумной
Оно желудку моему,
И я Бордо благоразумный
Уж нынче предпочел ему.
К Аи я больше не способен;
Аи любовнице подобен
Блестящей, ветреной, живой,
И своенравной, и пустой...
Но ты, Бордо, подобен другу,
Который, в горе и в беде,
Товарищ завсегда, везде,
Готов нам оказать услугу
Иль тихий разделить досуг.
Да здравствует Бордо, наш друг!
Ну поехали:-))) Просто какая-то реальная Ода алкоголю:-) "Вдова Клико" и "Моэт и Шандон" - это сорта шампанского (о них и о многих других, мы, кстати, оговорим в пятницу. так что - не пропустите:-)) Аи - это такой небольшой городок в Шампани, один из центров возделывания игристых вин. Ну а сам автор предпочитает "тихое" бордосское:-))) И я его прекрасно понимаю. О Бордо чуть-чуть мы с Вами говорили вот тут вот:
Ну а Ипокрена - это источник поэтического вдохновения в Древней Греции:-)
Огонь потух; едва золою
Подернут уголь золотой;
Едва заметною струею
Виется пар, и теплотой
Камин чуть дышит. Дым из трубок
В трубу уходит. Светлый кубок
Еще шипит среди стола.
Вечерняя находит мгла...
(Люблю я дружеские враки
И дружеский бокал вина
Порою той, что названа
Пора меж волка и собаки,
А почему, не вижу я.)
Теперь беседуют друзья:
Ээх....как красиво описаны посиделки правильные. очень четко и хорошо:-))) Ну а Пора меж волка и собаки… - это так иногда называют ранние сумерки. В 8 часов вечера примерно. Но вернемся к повествованию...
«Ну, что соседки? Что Татьяна?
Что Ольга резвая твоя?»
— Налей еще мне полстакана...
Довольно, милый... Вся семья
Здорова; кланяться велели.
Ах, милый, как похорошели
У Ольги плечи, что за грудь!
Что за душа!.. Когда-нибудь
Заедем к ним; ты их обяжешь;
А то, мой друг, суди ты сам:
Два раза заглянул, а там
Уж к ним и носу не покажешь.
Да вот... какой же я болван!
Ты к ним на той неделе зван.—
О чем еще могут поговорить 2 здоровых половозрелых мужчины? Ну конечно о женской....эээ...душе:-)))
«Я?» — Да, Татьяны именины
В субботу. Оленька и мать
Велели звать, и нет причины
Тебе на зов не приезжать.—
«Но куча будет там народу
И всякого такого сброду...»
— И, никого, уверен я!
Кто будет там? своя семья.
Поедем, сделай одолженье!
Ну, что ж?—«Согласен».—Как ты мил!-
При сих словах он осушил
Стакан, соседке приношенье,
Потом разговорился вновь
Про Ольгу: такова любовь!
Он весел был. Чрез две недели
Назначен был счастливый срок.
И тайна брачныя постели,
И сладостный любви венок
Его восторгов ожидали.
Гимена хлопоты, печали,
Зевоты хладная чреда
Ему не снились никогда.
Меж тем как мы, враги Гимена,
В домашней жизни зрим один
Ряд утомительных картин,
Роман во вкусе Лафонтена...
Мой бедный Ленский, сердцем он
Для оной жизни был рожден.
Ну Гимен, как Вы уже догадались - это Гименей - бог брака и брачных отношений. Лафонтен здесь это не известный всем французский баснеписец, а другой - Август Лафонтен (1759-1831) — третьестепенный немецкий романист, пользовавшийся в конце XVIII в. успехом и бывший популярным. Но мне не дает покоя вопрос - что за сладостный любви венок , а? Это то, о чем я подумал, мои маленькие испорченные друзья? :-)))) Как считаете?
Он был любим... по крайней мере
Так думал он, и был счастлив.
Стократ блажен, кто предан вере,
Кто, хладный ум угомонив,
Покоится в сердечной неге,
Как пьяный путник па ночлеге,
Или, нежней, как мотылек,
В весенний впившийся цветок;
Но жалок тот, кто все предвидит,
Чья не кружится голова,
Кто все движенья, все слова
В их переводе ненавидит,
Чье сердце опыт остудил
И забываться запретил!
На этом все! Мы с Вами "добили" 4 главу. Но лучшее, как водится, впереди:-))
Продолжение следует...
Приятного времени суток.
23 февраля в России отмечают День защитника Отечества. До 1992 года праздник назывался Днем Советской Армии и Военно-Морского Флота и связывался с появлением в 1918 году рабоче-крестьянской Красной Армии. Новое название праздника подразумевает неразрывную связь современной российской армии и всех ее предшественниц. А создателем первой регулярной армии в нашей стране традиционно считают Петра I , хотя он сам, отмечая заслуги своего отца, Алексея Михайловича, писал в Уставе Воинском 1716 года: «Понеже всем есть известно, коим образом Отец Наш, блаженной и вечнодостойной памяти, в 1647 году начал регулярное войско употреблять...»
Конечно, регулярная армия не могла возникнуть внезапно, по мановению руки Петра. Она зарождалась еще в допетровское время...
Старомосковское войско и полки «нового строя»
На рубеже XVI-XVII веков в военном деле стран Западной Европы произошли революционные изменения: начался переход к линейной тактике, основанной на массированном применении огнестрельного оружия. Линейная тактика требовала от воина не только умения пользоваться огнестрельным оружием, которое заметно усовершенствовалось, но и действовать в строю, быть частью коллективной военной машины. На смену феодальной сословной армии приходят регулярные наемные армии, единообразно вооруженные, дисциплинированные и обученные новым способам ведения боя.
Для Московского государства после Смуты 1598-1613 годов создание вооруженных сил, отвечающих современному уровню развития военного дела, было вопросом выживания.
Поместная конница. Гравюра из книги «Записки о Московии» Сигизмунда Герберштейна (1486-1566), где это войско описано так: «Лошади у них маленькие, холощеные, не подкованы, узда самая легкая; затем седла приспособлены у них с таким расчетом, что всадники могут безо всякого труда поворачиваться во все стороны и натягивать лук... к шпорам прибегают весьма немногие, а большинство пользуется плеткой, которая висит на мизинце правой руки, так что они могут всегда схватить ее, когда нужно, и пустить в ход, а если дело опять дойдет до оружия, то они оставляют плетку, и она висит по-прежнему. Обыкновенное оружие их составляют: лук, стрелы, топор и палка, наподобие булавы, которая по-русски называется кистень. Саблю употребляют более знатные и более богатые. Продолговатые кинжалы, висящие наподобие ножей, спрятаны у них в ножнах...» |
Основу русского войска к XVII веку составляли поместная конница и стрелецкие полки.
Служившие в поместной коннице дворяне и «дети боярские» получали от царя земельный надел при условии несения военной службы. Их служба была пожизненной и наследственной. Помещики должны были являться на службу «конно, людно и оружно», то есть самостоятельно снаряжаться и приводить с собой определенное количество вооруженных всадников. Поместная конница не была постоянным войском. Она собиралась на периодические смотры, а также призывалась для участия в военных походах.
В XVII веке происходило закрепление поместий за их владельцами, что лишало помещиков стимула к службе. Они неохотно покидали свои поместья, и несмотря на строгие меры, принимавшиеся правительством, было много уклонившихся («нетчиков»).
В отличие от поместной конницы стрельцы были «непременным» (постоянным) войском. Их служба также была пожизненной и наследственной. Стрельцы жили в городах в особых слободах со своими семьями, несли караульно-полицейскую службу, а в свободное от службы время занимались промыслами и торговлей. Они тоже погрузились в дела своих хозяйств и как войско были уже малопригодны к дальним походам.
Московские стрельцы, будучи организованной вооруженной силой, сделались орудием городских восстаний и дворцовых переворотов, подобно преторианцам или янычарам. Наибольший размах имели стрелецкие бунты 1682 года («Хованщина») и 1698 года.
В 1630 году правительство царя Михаила Федоровича, готовясь к войне с Речью Посполитой за возвращение утраченных во время Смуты смоленских и новгород-северских земель, приступило к формированию полков «нового», или «иноземного, строя», вооруженных и обучаемых на западный манер.
К началу Смоленской войны 1632-1634 годов было сформировано шесть солдатских и один рейтарский полк. Тогда же в русском войске впервые появились гусары по образцу элитной кавалерии Речи Посполитой.
В полки нового строя вначале записывали беспоместных «детей боярских», затем стали набирать «вольных охочих людей» (с 1659 года перешли к принудительному набору «даточных людей» из крестьян и посадских). Их обучением занимались иностранные военные инструкторы.
По приказу царя Алексея Михайловича в 1647 году был издан первый печатный устав «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей» , переведенный с немецкого.
В 1648-1654 годах создается настоящая армия нового строя, которую красочно описал русский посол в Венеции Иван Иванович Чемоданов в 1656 году в беседе с герцогом Козимо Медичи (Cosimo III de" Medici , 1642-1723): «У Великого государя нашего, у Его Царскаго Величества, против Его Государских недругов рать сбирается многая и несчетная, и строенье многое, различными ученьи и строеньем: перво, устроены многие тысячи копейных рот, гусарскаго строю; а иныя многия тысячи устроены конныя с огненным боем, рейтарскаго строю; а иныя многияж тысячи устроены драгунским строем, с большими мушкеты; а иныя многие тысячи устроены солдатским строем…»
Во многом благодаря этой новой армии удалось присоединить Смоленскую и Северскую земли и Левобережную Украину с Киевом. Но, как выразился Василий Осипович Ключевский , «рать вконец заедала казну» . Правительство вынуждено было сократить военные расходы, что больнее всего ударило по полкам нового строя. К началу петровских преобразований лишь два выборных московских полка (Лефортовский и Бутырский) заслуживали названия регулярных частей.
Несмотря на внушительную численность русского войска, лишь небольшая часть его была способна к активным боевым действиям.
В целом русской армии не хватало выучки и дисциплины. Тыл и снабжение были плохо организованы. Не хватало отечественных командирских кадров, поэтому приходилось привлекать иностранных инструкторов. Армия зависела от закупок вооружения за границей. Большая часть войска собиралась по мере надобности и распускалась по домам после окончания боевых действий.
Подобная армия не могла решить стоявших перед Россией внешнеполитических задач (выход к Балтийскому и Черному морям), а слабость перед лицом вышколенных и закаленных в боях европейских армий грозила в будущем утратой национальной независимости. Не зря Виссарион Григорьевич Белинский в 1841 году отмечал, что «Петр явился вовремя: опоздай он на четверть века, и тогда — спасай или спасайся, кто может!..»
Франц Лефорт. Репродукция с сайта FLOT.com |
От «потешных» к регулярной армии
В 1684 году для военных забав 11-летнего царевича Петра были собраны около 50 дворянских юношей, получивших название «потешных». Постепенно игры приобретали все более серьезный характер, а количество «потешных» росло. В 1691 году «потешные» войска получили правильную организацию и разделились на два полка: Преображенский и Семеновский. За образец при их формировании Петр взял московские выборные полки солдатского строя — Лефортовский и Бутырский, командиры которых Франц Лефорт (1656-1699) и Петр Гордон (1635-1699) непосредственно участвовали в обучении петровских «потешных».
Азовские походы 1695 и 1696 годов, несмотря на конечный успех, выявили недостаточную выучку русского войска. Стрелецкий бунт 1698 года показал ненадежность старых формирований и окончательно убедил Петра в необходимости коренной реорганизации всей русской армии.
В ходе заграничного путешествия 1697-1698 годов в составе «Великого посольства» Петр I ознакомился с основами военного искусства стран Западной Европы . Вернувшись в Россию, он начал решительно действовать.
8 ноября 1699 года был издан указ Петра I «О приеме в службу в солдаты всяких вольных людей». В соответствии с этим указом было сформировано 27 пехотных и 2 драгунских полка.
Создавая новую армию, Петр отказался от прежней военной структуры. «До ума» были доведены лишь два выборных московских полка и один стрелецкий полк Суханова. 28 000 человек из старых солдатских полков влились во вновь созданные полки. Остальные части переводились в гарнизонную службу, в тягло, использовались на земляных работах. В 1713 году был распущен последний стрелецкий полк.
Северная война (1700-1721) стала суровой школой для русской армии. Наспех сформированное 35-тысячное русское войско было разбито под Нарвой 30 (19 по старому стилю) ноября 1700 года, но поражение только укрепило волю царя к проведению реформ.
Необходимость постоянного пополнения армии в связи с задачами труднейшей Северной войны и высокими людскими потерями заставила Петра изменить порядок комплектования армии.
К началу XVIII века большинство европейских армий были наемными. Единственной страной, где национальная кадровая армия комплектовалась на основе поземельной воинской повинности (индельты), была Швеция .
Петр не мог позволить себе иметь профессиональную армию из наемников — не хватало ни денег, ни свободных людей. Ему ничего не оставалось, как перейти к массовому принудительному набору в армию. Вместо прежнего огромного и рыхлого, набиравшегося время от времени войска Петр I создал кадровую регулярную армию. Профессионализм в ней достигался в результате принудительной пожизненной службы солдат и офицеров.
Обязательная пожизненная служба дворян была закреплена Указом 1701 года: «...все служилые люди с земель службу служат, а даром землями никто не владеет». В том же году была введена рекрутская повинность для податных сословий. С каждых двадцати дворов (с 1724 года — с определенного числа душ) должен был выставляться солдат на пожизненную службу. В рекруты брали годных к военной службе мужчин в возрасте от 15 до 35 лет.
Рекрут уходил в армию, как в могилу. В отличие от временных военных сборов или кампаний XVII века его отрывали от семьи и хозяйства навечно. Только смерть, дряхлость или увечье могли избавить от солдатской лямки.
Новобранцев в армию отправляли, как будто они были опасными преступниками, в оковах и колодках. Чиновник Военной коллегии писал : «Когда в губерниях рекрутов сберут, то сначала из домов их ведут скованных и, приведши в города, держат в великой тесноте, по тюрьмам и острогам не мало время и, таким образом еще на месте изнурив, отправят, не рассуждая по числу людей и далекости пути... при недостаточном пропитании, к тому же поведут, упустив удобное время, жестокою распутицей, отчего в дороге приключаются многие болезни и помирают безвременно, а всего хуже, что многие и без покаяния...»
С 1712 года для предотвращения побегов было введено клеймение рекрутов. На кисти левой руки делалась наколка в виде креста. Раскольники называли ее «печатью антихриста».
Основой регулярной армии Петр считал беспрекословное повиновение приказам и распоряжениям начальников. Дисциплина в петровском войске поддерживалась системой жесточайших наказаний для «ослушников». Более ста видов преступных деяний влекли смертную казнь, которая исполнялась «застрелением, мечом, виселицею, колесом, четвертованием и огнем».
Петр понимал, что одной палочной дисциплины для поддержания «высокого духа воинского» недостаточно, и обращался к другим стимулам: честолюбию, чувству долга, патриотизму. Той же цели служили награды и поощрения. Петр ввел коллективные награждения полков медалями (офицерские медали были золотыми, солдатские и урядничьи — серебряными), ордена для высшего командного состава.
Набор в армию крепостных крестьян освобождал их от крепостной зависимости. Они приобретали более высокий социальный статус, теоретически получая возможность заслужить дворянство, дававшееся при получении первого офицерского чина. Нехватка офицерских кадров заставила Петра I производить в офицеры наиболее отличившихся солдат.
Офицеры получили преимущество перед любыми другими дворянами. Указ 1712 года требовал от каждого дворянина «какой бы фамилии ни был, почесть и первое место давать обер-офицеру».
Рекрутская система позволила России создать армию не менее профессиональную, чем наемные армии, господствовавшие в Европе, но значительно более дешевую и многочисленную. К 1708 году в петровской армии было уже 52 пехотных (в том числе 5 гренадерских) и 33 драгунских полков. В отличие от прежнего войска новые петровские полки постоянно находились в боеготовности.
Ядром армии были гвардейские полки — Преображенский и Семеновский. Русская гвардия стала боевой школой офицерского корпуса. Указом 1714 года было запрещено производить в офицеры дворян, которые не служили солдатами в гвардии.
Сам Петр, по его собственным словам, «зачал служить с первого Азовского похода бомбардиром» , постигая с азов военную науку.
Ученьем и трудом, кровью и потом создавалась регулярная русская армия. Австрийский дипломат Оттон-Антон Плейер в 1710 году удивлялся , «до какого совершенства дошли солдаты в военных упражнениях, в каком они порядке и послушании приказам начальства и как смело ведут себя в деле», замечая, что «в России, однако ж, мало думают о сохранении солдата, так как плохое устройство и присмотр за необходимыми магазинами почти единственный, впрочем главный недостаток, от которого войско чуть не с каждым годом расстраивается больше, чем от самых жарких сражений…».
Хотя первые регулярные воинские части появились в России еще до Петра I, им была создана регулярная армия со всеми ее составляющими: централизованным управлением и снабжением, единообразной структурой, вооружением и униформой, штабами, уставами, военно-учебными заведениями.
Новая регулярная армия предполагала развитие военной промышленности, а также реформу всей финансово-административной системы. Военная реформа «потянула» за собой реформы во всех сферах государственной жизни. Так прежнее Московское царство, по словам Николая Языкова , «железной волею Петра» превращалось в могущественную Российскую империю.
Новости партнёров
2. Настоящее слово представляет рассуждению вашему сокровище в бренных сосудах, т. е. в телах. Никакое слово не может изъяснить его качество. Одну надпись имеет сие сокровище, надпись непостижимую, как свыше происходящую; и те, которые стараются истолковать ее словами, принимают на себя труд великого и бесконечного испытания. Надпись эта такова: святое смирение.
3. Все, которые Духом Божиим водятся, да внидут с нами в сие духовное и премудрое собрание, неся в мысленных руках Богописанные скрижали разума! И мы сошлись, исследовали силу и значение честного оного надписания. Тогда один сказал, что смирение есть всегдашнее забвение своих исправлений. Другой сказал: смирение состоит в том, чтобы считать себя последнейшим и грешнейшим всех. Иной говорил, что смирение есть сознание умом своей немощи и бессилия. Иной говорил, что признак смирения состоит в том, чтобы в случае оскорбления, предварять ближнего примирением и разрушать оным пребывающую вражду. Иной говорил, что смирение есть познание благодати и милосердия Божия. Другой же говорил, что смирение есть чувство сокрушенной души и отречение от своей воли.
4. Все сие выслушав, и с великою точностию и вниманием рассмотрев и сообразив, не мог я слухом познать блаженное чувство смирения; и потому, будучи последним из всех как пес, собрав крупицы, падавшие со стола мудрых и блаженных мужей, т. е. слова их уст, определяя добродетель оную, говорю так: смиренномудрие есть безымянная благодать души, имя которой тем только известно, кои познали ее собственным опытом; оно есть несказанное богатство; Божие именование; ибо Господь говорит: «научитеся» не от Ангела, не от человека, не от книги, но "от Мене" , т. е. от Моего в вас вселения и осияния и действия, «яко кроток есмь и смирен сердцем» и помыслами, и образом мыслей, «и обрящете покой душам вашим» от браней, и облегчение от искусительных помыслов ().
5. Иной вид священного сего вертограда еще во время зимы страстей, другой – весною, которая обещает плоды, и иной – во время лета созреваемых добродетелей; впрочем все сии видоизменения ведут к одному концу – к веселию и плодоносию; и потому каждое его время имеет свои некоторые указания и признаки плодов. Ибо когда начнет в нас процветать священный грозд смирения, тогда мы, хотя и с трудом, возненавидим всякую славу и похвалу человеческую, отгоняя от себя раздражительность и гнев. Когда же смиренномудрие, сия царица добродетелей, начнет преуспевать в душе нашей духовным возрастом, тогда не только за ничто почитаем наши все добрые дела, но и вменяем их в мерзость, думая, что мы ежедневно прилагаем к бремени наших грехов, неведомым для нас расточением, и что богатство дарований, которые получаем от Бога, и которых мы недостойны, послужит к умножению наших мучений в грядущем веке. Посему ум бывает в то время неокрадом, затворившись в ковчеге смирения, и только слышит вокруг себя топот и игры невидимых татей, но ни один из них не может ввести его в искушение; ибо смирение есть такое хранилище сокровищ, которое для хищников неприступно.
6. Итак мы дерзнули любомудрствовать в немногих словах и цветоносии и первом преуспеянии оного присноцветущего плода; а какова совершенная почесть священнейшего смиренномудрия, о том вопросите Самого Господа, ближайшие его други. О количестве богатства сего говорить невозможно: о качестве – еще труднее; однако о свойстве ее покусимся сказать по данному нам разумению.
7. Покаяние искреннее, плач, очищенный от всякой скверны, и преподобное смирение новоначальных такое имеют различие между собою, как мука, тесто и печеный хлеб. Ибо душа стирается и истончевается истинным покаянием, соединяется же неким образом, и, так сказать, смешивается с Богом, водою плача неложного; а когда от него разжжется огнем Господним, тогда хлеботворится и утверждается блаженное смирение, бесквасное и невоздымающееся. Посему сия священная и триплетенная вервь, или, лучше сказать, радуга, сходясь в одну силу и действие, имеет свои особенные действия и свойства; и если укажешь на какой-либо признак одного, то в то же время найдешь, что он служит признаком и свойством и другого. Но что мы здесь сказали кратко, то постараемся утвердить и доказательством.
8. Первое, и одно из превосходнейших свойств сей прекрасной и досточудной троицы, состоит в радостнейшем подъятии уничижений, когда душа распростертыми руками принимает и объемлет их, как врачевство, исцеляющее и попаляющее ее недуги и великие грехи. Второе же по оном свойство есть истребление всякого гнева, и в утоление оного – смирение. А третия и превосходнейшая степень есть совершенное неверование своим добрым делам, и всегдашнее желание научаться.
9. «Кончина убо закона и пророков – Христос, в правду всякому верующему» (); конец же нечистых страстей – тщеславие и гордость всякому невнимающему себе. Истребитель же их – мысленный сей олень, т. е. смиренномудрие, хранит сожителя своего невредимым от всякого смертоносного яда . Ибо когда является в смиренномудрии яд лицемерия? Когда яд клеветы? Где может в нем гнездиться и крыться змей? Не извлекает ли оно его паче из земли сердца, и умерщвляет, и истребляет?
10. В том, кто совокупляется со смирением, не бывает ни следа ненависти, ни вида прекословия, ни вони непокорства, разве только где дело идет о вере.
11. Кто с добродетелью смиренномудрия соединился браком, тот кроток, приветлив, удобоумилен, милосерд; паче же всего тих, благопокорлив, беспечален, бодр, неленостен, и – что много говорить – бесстрастен; потому что «в смирении нашем помяну ны Господь,... и избавил ны есть от врагов наших» (), от страстей и скверн наших.
12. Смиренномудрый монах не любопытствует о предметах непостижимых; а гордый хочет исследовать и глубину судеб Господних.
13. К одному из рассудительнейших братий бесы приступили очевидно и ублажали его. Но сей премудрый сказал им: «Если бы вы перестали хвалить меня в душе моей, то, из отшествия вашего, я заключил бы, что я велик; если же не перестанете похвалять меня, то из похвалы вашей вижу мою нечистоту; ибо «нечист пред Господем всяк высокосердый» (). Итак, или отойдите, чтобы я почел себя за великого человека; или хвалите, и я, посредством вас, приобрету больше смирения». Сим обоюдным изречением они так были поражены, что тотчас же исчезли.
14. Да не будет душа твоя рвом, который иногда источает животворную воду смирения, а иногда иссыхает от зноя славы и возношения; но да будет она источником бесстрастия, всегда изводящим из себя реку нищеты.
15. Возлюбленный! Знай, что «удолия умножат пшеницу» (), и плод духовный в себе. Сие удолие есть душа смиренная, которая посреди гор, трудов и добродетелей, всегда пребывает без возношения и неподвижною. Не постился я, говорит Давид, не бдел, не лежал на голой земле: но «смирихся, и спасе мя Господь» вскоре ().
16. Покаяние восставляет падшего; плач ударяет во врата небесные; а святое смирение отверзает оные. Я же, говоря сие, поклоняюсь Троице во Единице и Единице в Троице.
17. Солнце освещает все видимые твари, а смирение утверждает все разумные действия. Где нет света, там все мрачно; и где нет смиренномудрия, там все наши дела суетны.
18. Одно во всей вселенной такое место, которое только однажды видело солнце: и один помысл часто рождал смирение. В один и единственный день весь мир возрадовался: и одна только добродетель смиренномудрия такова, что бесы подражать ей не могут .
19. Иное дело превозноситься; иное дело не возноситься; а иное смиряться. Один целый день судит (о всех и о всем); другой ни о чем не судит, но и себя не осуждает, третий же, будучи неповинен, всегда сам себя осуждает.
20. Иное дело смиренномудрствовать; иное дело подвизаться для приобретения смиренномудрия; а иное дело хвалить смиренномудрого. Первое принадлежит совершенным; второе – истинным послушникам; а третие – всем православным христианам.
21. Кто смирил себя внутренне, тот не бывает окрадываем чрез уста; ибо чего нет в хранилище, того и дверь сия не износит.
22. Когда конь бежит один, ему кажется, что он скоро бегает: но когда находится в бегу с другими, тогда познает свою медленность.
23. Если помысл наш уже не хвалится природными дарованиями, то это знак начинающегося здравия; а доколе чувствует он сей смрад тщеславия, дотоле благовония мира (смирения) обонять не может.
24. Святое смиренномудрие говорит: кто имеет любовь ко мне, но еще не совокупился со мною совершенно, тот никого не будет осуждать, не пожелает начальствовать, не будет выказывать свою премудрость. По совокуплении же со мною для него уже «закон не лежит» ().
25. Нечистые бесы тайно слагали похвалу в сердце одному, тщательно стремившемуся к сей блаженной добродетели подвижнику; но он, будучи наставляем божественным вдохновением, умел убедить лукавство духов благочестивою хитростию. Вставши, написал он на стене своей келлии названия высочайших добродетелей, т. е. любви совершенной, ангельского смиренномудрия, чистой молитвы, нетленной чистоты, и других подобных; и когда помыслы начинали хвалить его, он говорил к ним: «Пойдем на обличение» и, подошедши к стене, читал написанные названия, и взывал к себе: «Когда и все сии добродетели приобретешь, знай, что ты еще далеко от Бога».
26. Итак, мы не можем сказать, в чем собственно состоит сила и существо сего солнца (смиренномудрия); однако по его свойствам и действиям можем постигать его существо.
27. Смиренномудрие есть покров божественный, который не дает нам видеть наши исправления. Смиренномудрие есть бездна самоохуждения, неприступная для всех невидимых татей. Смиренномудрие есть «столп крепости от лица вражия» (). «Ничтоже успеет враг на него, и сын, т. е. помысл беззакония не преложит озлобити его» (). «И истечет от лица своего враги своя и ненавидящие его победит» ().
28. Кроме показанных свойств, которые все, за исключением одного , суть видимые знамения сего сокровища духовного, есть еще и другие свойства, которые познает в душе своей великий обладатель сего богатства. Тогда ты достоверно узнаешь, что святое существо сей добродетели есть в тебе, когда будешь исполнен неизреченного света и несказанной любви к молитве. Прежде же чем ты достигнешь сих дарований, надлежит тебе приобрести сердце, неназирающее чужих согрешений; предтечею же всего сказанного должна быть ненависть к тщеславию.
29. Кто познал себя во всяком чувстве души, тот как бы посеял на земле; а кто так не посеял, в том невозможно процвести смиренномудрию .
30. Познавший себя достиг разума страха Господня, и ходя в оном, достигает врат любви.
31. Смиренномудрие есть дверь царствия небесного, и она вводит туда приближающихся к ней. Думаю, что о входящих сею дверью говорит и Сам Спаситель сими словами: «и внидет и изыдет» () без страха из сей жизни, и пажить обрящет и злак в райских селениях. Все же, которые пришли в монашество иною дверью, татие суть своей жизни и разбойницы.
32. Если хотим достигнуть добродетели смиренномудрия, да не престанем самих себя испытывать и истязывать; и если в истинном чувстве души будем думать, что каждый ближний наш превосходнее нас, то милость Божия недалека от нас.
33. Невозможно пламени происходить от снега; еще более невозможно быть смиренномудрию в иноверном, или еретике. Исправление это принадлежит одним православным, благочестивым, и уже очищенным.
34. Многие называют себя грешниками, а может быть и в самом деле так о себе думают; но сердце искушается уничижением (от других).
35. Поспешающий к оному необуреваемому пристанищу смиренномудрия да не престанет делать все, что может, и да понуждается и словами, и помышлениями, и разными способами, исследованиями и изысканиями, и всем житием, и ухищрениями творя молитвы и моления, размышляя, придумывая, и все средства изобретая, доколе содействием Божиим и пребыванием в уничиженнейших и наиболее презираемых состояниях и трудах не избавится ладья души его от бедствий приснобурного моря тщеславия; ибо избавившийся от сей страсти получает удобное оправдание от всех прочих грехов своих, как евангельский мытарь.
36. Некоторые хотя и получили уже прощение грехов, но для всегдашнего побуждения к смиренномудрию удерживают до конца жизни воспоминание о преждебывших согрешениях, заушая оным суетное возношение. Другие, размышляя о страданиях Христа Спасителя, считают себя неоплатными должниками пред Ним. Иные охуждают себя за ежедневные неисправности. Иные случающимися искушениями, немощами, и согрешениями, в какие впадают, низвергают гордость. Другие молением о взятии от них дарований, усвоили себе матерь дарований смирение. Есть и такие (но ныне есть ли, не могу сказать), которые тем более смиряются пред Богом, чем более ущедряются Божиими дарованиями, почитая себя недостойными такового богатства, и такой имеют залог в душе, что будто бы они ежедневно прилагают к долгу своему. Вот смирение, вот блаженство, вот совершенная почесть победная! Если увидим или услышим, что кто-нибудь, в продолжение немногих лет, приобрел высочайшее бесстрастие: верь, что такой шествовал не иным путем, но сим блаженным и кратким.
37. Священная двоица – любовь и смирение; первая возносит, а последнее вознесенных поддерживает и не дает им падать.
38. Иное дело – сокрушение сердца; другое дело – самопознание; а еще иное – смирение.
39. Сокрушение происходит от грехопадения. Падающий сокрушается, и хотя бездерзновенен, однако с похвальным бесстыдством предстоит на молитве, как разбитый, на жезл надежды опираясь и отгоняя им пса отчаяния.
40. Самопознание есть верное понятие о своем духовном возрасте и неразвлекаемое памятование легчайших своих согрешений.
41. Смирение есть духовное учение Христово, мысленно приемлемое достойными в душевную клеть. Словами чувственными его невозможно изъяснить.
42. Кто говорит, что он ощущает благовоние сего мира, и во время похвал хотя мало движется сердцем, и силу слов оных понимает (но не отвращается их): тот да не прельщает себя, ибо он обманут.
43. «Не нам, Господи, не нам, сказал некто, в чувстве души, но имени Твоему даждь славу» (); ибо он знал, что естество человеческое не может принимать похвалу безвредно. «У Тебе похвала моя в Церкви велицей» () в будущем веке: а прежде того не могу принимать ее безопасно.
44. Если предел, свойство и образ крайней гордости состоит в том, что человек ради славы лицемерно показывает добродетели, каких в нем нет: то глубочайшего смиренномудрия признак, когда человек ради уничижения, в некоторых случаях, принимает на себя такие вины, каких и нет в нем. Так поступил тот духовный отец, который взял в руки хлеб и сыр ; так поступил и тот делатель чистоты, который снял с себя одежду и прошел город бесстрастно . Таковые уже не заботятся и не боятся, как бы не соблазнились люди, потому что они молитвою получили силу всех невидимо пользовать. А кто из них о первом, то есть о соблазнах, еще заботится, тот изъявляет скудость второго дарования; ибо где Бог готов исполнить прошение, там мы все можем сделать.
45. Избирай лучше оскорбить людей, нежели Бога; ибо Он радуется, видя, что мы усердно стремимся к бесчестию, чтобы потрясти, уязвить и уничтожить суетное наше тщеславие.
48. Естественное свойство лимонного дерева таково, что оно, будучи бесплодно, поднимает ветви кверху; а когда оные наклоняет, то они скоро бывают плодоносны. Разумно познавший уразумеет сие.
49. Святое смирение имеет дарование от Бога к восхождению на тридесять, на шестьдесят и на сто. На последнюю степень восходят одни бесстрастные, на среднюю – мужественные: на первую же степень все могут взойти.
50. Познавший себя никогда не бывает поруган, чтобы предпринять дело выше своей силы; он утвердил ногу свою на блаженной стези смиренномудрия.
51. Птицы боятся и вида ястреба; а делатели смирения – и гласа прекословия.
52. Многие получили спасение без прорицаний и осияний, без знамений и чудес; но без смирения никто не внидет в небесный чертог. Ибо хранитель первых (дарований) есть второе (смирение); но часто, в легкомысленных людях, чрез первые истребляется второе.
53. Чтобы нас и не желающих смириться побудить к сей добродетели, Господь промыслом Своим устроил то, что никто язв своих не видит так хорошо, как видит их ближний; и потому мы обязаны не себе приписывать исцеление наше, но ближнему, и Богу воздавать благодарение о здравии.
54. Смиренномудрый всегда гнушается воли своей, как погрешительной, даже и в прошениях своих ко Господу: он с несомненною верою научается должному, и принимает оное, не жительству учителя внимая, но возложив попечение на Бога, Который и чрез ослицу научил Валаама должному. И хотя такой делатель все по воле Божией и делает, и мыслит, и говорит, но никогда не доверяет себе; ибо для смиренного тягость и жало – верить самому себе: как гордому трудно последовать словам и мнению других.
55. Мне кажется, что только Ангелу свойственно не быть окрадываему никаким грехом в неведении; ибо слышу земного Ангела, говорящего: «ничесо же в себе свем, но ни о сем оправдаюся; востязуяй же мя Господь есть» (). Посему и надлежит нам всегда осуждать и укорять себя, чтобы вольным самоосуждением загладить невольные грехи; а если не так, то при исходе из сего мира мы претерпим за них лютое истязание.
56. Кто просит от Бога меньше того, чего он достоин, тот, конечно, получит более, нежели чего стоит. Об истине сего свидетельствует мытарь, просивший отпущения грехов, и получивший оправдание. Разбойник также просил только, чтобы Господь помянул его во царствии Своем, но он первый получил весь рай в наследие.
57. Как ни в какой твари невозможно видеть огня по естеству , ни малого, ни великого: так и в непритворном смирении невозможно оставаться и виду вещества, то есть страстей; и доколе мы грешим произвольно, дотоле нет в нас смирения; а из сего можно уже разуметь, когда оно в нас присутствует.
58. Господь наш, зная, что добродетель души сообразуется с наружными поступками, взяв лентий, показал нам пример к обретению пути смирения; ибо душа уподобляется действиям телесным, и соображается и соглашается с тем, что делает тело. Начальствование сделалось для некоторого из Ангелов причиною высокомудрия, хотя оно и не для того ему было вверено.
59. Иное душевное устроение у человека, сидящего на престоле; и иное у сидящего на гноище. По сей-то, может быть, причине и великий праведник Иов сидел на гноище вне града; ибо тогда-то, стяжав совершенное смиренномудрие, сказал он в чувстве души: «укорих себе сам и истаях: и вмених себе землю и пепел» ().
60. Обретаю, что Манассия согрешил паче всех человеков, осквернив храм Божий и все Богослужение почитанием идолов; так что если бы за него и весь мир постился, то нимало не мог бы удовлетворить за его беззакония. Но одно смирение возмогло исцелить и неисцельные язвы его. «Яко аще бы восхотел еси жертвы , – говорит Давид к Богу, – дал бых убо: всесожжения , то есть тел, постом истаивающих не благоволиши: жертва же Богу дух сокрушен» (); прочее, что там следует, всем известно.
61. Согреших ко Господу возопило некогда сие блаженное смирение к Богу по совершении прелюбодеяния и убийства: и тотчас услышало: «Господь отъя согрешение твое» ().
62. Приснопамятные отцы наши утверждают, что путь к смирению и начальная причина сей добродетели суть труды телесные; а я полагаю, – послушание и правость сердца, которая естественно сопротивляется возношению.
63. Если гордость некоторых из Ангелов превратила в бесов, то без сомнения смирение может и из бесов сделать Ангелов. Итак, да благодушествуют падшие (уповая на Бога).
64. Потщимся и потрудимся всею силою взойти на верх сей добродетели. Если идти не можем, потщимся, чтобы оно подъяло нас на раменах своих. Если немоществуем чем-нибудь, то да не отпадем по крайней мере от объятий; ибо я подивился бы, если бы отпадающий от него получил некий вечный дар.
65. Жилы и пути смирения, но еще не признаки сей добродетели, суть: нестяжательность, уклонение от мира, утаение своей мудрости, простота речи, прошение милостыни, скрытие благородия, изгнание дерзновения, удаление многословия.
66. Ничто так не смиряет душу, как пребывание в нищете и пропитание подаянием; ибо тогда наипаче показуемся любомудрыми и боголюбивыми, когда, имея средства ко возвышению, убегаем оного невозвратно.
67. Если ты вооружаешься против какой-нибудь страсти, то возьми себе в помощь смиренномудрие; ибо оно «наступит на аспида и василиска , то есть на грех и отчаяние, и поперет льва и змия» (), то есть диавола и змия плотской страсти.
68. Смиренномудрие есть тифон, могущий возвести душу из бездн грехов на небо.
69. Некто увидел в сердце своем красоту сей добродетели, и, будучи объят удивлением и ужасом, вопрошал ее, да скажет ему имя родителя своего. Она же, радостно и кротко улыбаясь, сказала ему: «Как ты стараешься узнать имя Родившего меня, когда Он неименуем? Итак, я не объявляю тебе оного имени, доколе не стяжешь в себе Бога». Слава Ему во веки веков. Аминь.
Одно место, видевшее однажды солнце, есть дно Чермного моря, при переходе Израильтян; и один истинный помысл, рождающий смирение, есть помышление о смерти, или помышление о суде, или помышление о распятии Господа нашего Иисуса Христа. Один день всемирной радости – день Воскресения Господа и Спасителя нашего, в который род наш освободился от вечных уз адовых. Некоторые же говорят, что это день Рождества Христова, в который и слышано было от Ангелов: Слава в вышних Богу. Иные же разумеют день, в который Ной со своим семейством вышел из ковчега. PG 88, с. 1005. Новогреческий перевод «Лествицы» Афанасия Критского, с. 318.
Стяжавший благодатию Божиею и своими трудами благодатное смирение имеет не только вышеуказанные дарования, но и другие особенные признаки, испытав которые с благим рассуждением, всякий может видеть, что они доказывают чудное богатство его души. Таковые видимые свойства смирения суть: 1. терпение уничижения и презрения, 2. совершенная победа над гневом и 3. недоверчивость к добрым своим делам с постоянным желанием научаться. Одно же дарование не может быть познано, потому что оно сокровенно в его сердце и для других невидимо. Это великое самоохуждение, которое он постоянно внутри себя оказывает к своей душе и к своему телу, считая себя недостойнейшим и худшим смердящего пса. Новогреческий перевод «Лествицы» Афанасия Критского, с. 321.
Кто знает всего себя, что он грешен, и оплакивает от сердца грехи свои, тот посеял на добром селе; если же не посеял так, то невозможно, чтобы процвели в нем многоплодные дела смирения. Кто не познает себя для того, чтобы смиряться, тот делается гордым; а кто знает себя и устроение свое, тот не возносится, а смиряется. Новогреческий перевод «Лествицы» Афанасия Критского, с. 321.
◄
15 августа православные отмечают день памяти святого Василия Блаженного — московского чудотворца и юродивого.
Василий Блаженный родился в декабре 1468 года на паперти Елоховского храма (ныне Богоявленский собор в Басманном районе Москвы), куда его мать пришла с молитвой о благополучных родах.
Родители отдали сына учиться сапожному делу. Когда мальчику исполнилось 16 лет, в мастерскую зашёл купец и заказал сапоги. Тогда Василий со слезами сказал: «Сошьём тебе такие, что и не износишь их». Он пояснил удивлённому мастеру, что заказчик не обует сапоги, потому что вскоре умрёт. Через несколько дней пророчество сбылось.
Затем Василий бежал из дома в Москву. Именно в этом многолюдном городе, полном соблазнов, грехов и лихих людей, Василий Блаженный решил своим примером показать идеал нравственности и совершить подвиг юродства. Буквально слово «юродивый» означает «уродливый», «ненормальный». Юродивые намеренно вели себя как безумные «Христа ради», чтобы соответствовать христианской истине, изречённой Спасителем: «Царство Моё не от мира сего». На Руси синонимом слова «юродивый» было слово «блаженный» .
Религиозный подвиг юродства состоит в отвержении всех благ — дома, семьи, денег, правил общественного приличия и уважения людей. Известно, что Василий Блаженный ходил без обуви и одежды даже зимой, за что его прозвали Василий Нагой. Он изнурял себя строгим постом, постоянно молился и носил вериги . Юродивый пытался наставить сограждан на путь истинный. Делал он это весьма необычным способом. Например, бросал камни в дома, где жили благочестивые люди. По словам Блаженного, возле домов праведников стояли бесы, поскольку не могли войти внутрь, и угодник Божий отгонял их камнями.
Когда же Василий Блаженный проходил мимо жилищ грешников, он, наоборот, целовал углы стен. Юродивый говорил: «Дом сей изгоняет от себя блюстителей своих — Ангелов святых, приставленных нам от купели, ибо не терпят они таких непотребных деяний. И поелику не обретается им места, сидят они на углах, скорбные и унылые, и я со слезами упрашивал их молить Господа об обращении грешников».
Или вдруг Блаженный опрокинет лоток с калачами уличных торговцев либо прольёт кувшин с квасом. А потом обнаруживалось, что торговец клал в калачи мел вперемешку с мукой, а квас был испорченным.
Ради спасения ближних Василий Нагой посещал питейные заведения и тюрьмы, где старался даже в самых опустившихся людях увидеть хорошее, ободрить их и поддержать.
Вскоре горожане стали с большим уважением относиться к юродивому, признав в нём борца с грехом и неправдой.
Какие чудеса совершил Василий Блаженный?
До наших дней дошли предания о многих чудесах, совершённых Василием Блаженным.
Василий Блаженный, барельеф. Фото: Википедия
После смерти Василия Блаженного почти весь город собрался на его похороны. Сам Иван Грозный и знатные князья несли гроб в церковь, а митрополит Московский Макарий совершил погребение Блаженного. Тело его было положено на погосте у Троицкого храма, где в 1554 году был построен Покровский собор в память покорения Казани. Там был устроен придел в честь Василия Блаженного.
Покровский Собор. Фото: www.globallookpress.com
В 1588 году, при митрополит е святом Иове , Василий Блаженный был канонизирован. В этот день 120 больных получили исцеление у мощей святого.
В католической церкви «блаженный» — это человек, которого Церковь считает спасённым и пребывающим на небесах, но в отношении которого не устанавливается общецерковное почитание, разрешено только местное. Часто беатификация является предварительной ступенью перед канонизацией праведника.
Вериги Василия Блаженного хранятся в Московской духовной академии.
*** Между улицей Варварка, Старой площадью, Китайгородским проездом и Славянской (Варваринской) площадью в 1534- 1538 годах была сооружена стена Китай-города и башня с воротами, которые были названы Варварскими (Варваринскими).
**** Вознесенский монастырь — разрушенный в 1929 году женский монастырь в Московском Кремле. Находился около Спасской башни слева и почти вплотную примыкал к кремлёвской стене.
6. А вы, ненавистники добродетели и ее почитателей, - вы не изобрели ничего нового. Больные глаза не выносят солнца, ночные животные бегут от сияния дня, первые лучи солнца повергают их в оцепенение, и они спешат укрыться в свои норы, забиться в дыры и щели, лишь бы не видеть страшного для них света. Войте, скрежещите, упражняйте ваши несчастные языки в поношении добрых людей. Разевайте пасти, кусайте: вы скорее обломаете зубы, чем они заметят ваш укус.
Глава XXI
1. « Отчего этот приверженец философии так богато живет? Сам учит презирать богатство и сам же его имеет? Учит презирать жизнь, но живет? Учит презирать здоровье, но сам заботится о нем, как никто, и старается иметь возможно лучшее? Говорит, что изгнание - пустой звук: “Ибо что же дурного в перемене мест?” - но сам предпочитает состариться на родине? Он заявляет, что не видит разницы между долгим и кратким веком, но отчего же тогда сам он мечтает о долгой здоровой старости и все силы приложит к тому, чтобы прожить подольше?»
2. Да, он утверждает, что все эти вещи следует презирать, но не настолько, чтобы не иметь их, а лишь настолько, чтобы иметь не тревожась; не так, чтобы самому гнать их прочь, но так, чтобы спокойно смотреть, как они уходят. Да и самой фортуне куда выгоднее помещать свои богатства? - Конечно же, туда, откуда можно будет забрать их, не слушая жалобных воплей временного владельца.
3. Марк Катон всегда прославлял Курия и Корункания , да и весь тот век, когда несколько пластинок серебра составляли преступление в глазах цензора ; однако сам он имел сорок миллионов сестерциев, поменьше, конечно, чем Красс , но поболее, чем Катон Цензор. От прадеда его в этом сопоставлении будет отделять значительно большее расстояние, чем от Красса, однако если бы ему вдруг достались еще богатства, он бы от них не отказался.
4. Дело в том, что мудрец вовсе не считает себя недостойным даров случая: он не любит богатство, однако предпочитает его бедности. Он принимает его, только не в сердце свое, а в дом. Он не отвергает с презрением того, что имеет, а оставляет у себя, полагая, что имущество составит вещественное подкрепление для его добродетели.
Глава XXII
1. Можно ли сомневаться, что богатство дает мудрецу гораздо более обильную материю для приложения способностей его духа, нежели бедность? Ведь бедность помогает упражняться лишь в одном роде добродетели: не согнуться и не дать себе прийти в отчаяние; богатство же предоставляет обширнейшее поле деятельности и для умеренности, и для щедрости, для аккуратности, распорядительности и великодушия.
2. Мудрец не станет стесняться своего маленького роста, но все же и он предпочел бы быть высоким и стройным. Конечно, мудрец может чувствовать себя прекрасно, имея хилое тело или лишившись глаза, однако он все же предпочел бы телесное здоровье и силу, хоть и знает, что у него есть сила значительно бо́ льшая.
3. Он будет терпеливо сносить дурное здоровье, но желать себе будет доброго. Есть вещи с высшей точки зрения ничтожные; если отнять их, главное благо нисколько не пострадает; однако они добавляют кое-что к той беспрерывной радости, что рождается из добродетели: богатство веселит мудреца и действует на него примерно так же, как на моряка - хороший попутный ветер, как погожий день, как солнце, вдруг пригревшее среди темной, морозной зимы.
4. Далее, все мудрецы - я имею в виду наших мудрецов, для которых единственное благо - добродетель, - признают, что и среди тех вещей, что зовутся безразличными, одни все же предпочтительнее других и даже имеют известную ценность. Некоторые из них довольно почтенны, другие почтенны весьма. И дабы ты не сомневался, уточню: богатство вещь безусловно предпочтительная.
5. Тут ты, конечно, можешь воскликнуть: « Так что же ты надо мной издеваешься, если богатство означает для нас с тобой одно и то же?» - Нет, далеко не одно и то же; желаешь знать, почему? Если мое уплывет от меня, то кроме себя самого ничего от меня не унесет. Тебя же это поразит; тебе будет казаться, что, потеряв состояние, ты потерял самого себя. В моей жизни богатство играет кое-какую роль; в твоей - главную. Одним словом, моим богатством владею я, твое богатство владеет тобой.
Глава XXIII
1. Итак, перестань корить философов богатством: никто не приговаривал мудрость к бедности. Ничто не помешает философу владеть солидным состоянием, если оно ни у кого не отнято, не обагрено кровью, не осквернено несправедливостью, не накоплено грязными процентами ; если доходы и расходы будут одинаково честными, не причиняя горя никому, кроме злодеев. Увеличивай свое состояние, насколько пожелаешь, что в том постыдного? Богатство, которое всякий желал бы назвать своим, но в котором никто не может назвать своей ни крупицы, не постыдно, а почетно.
2. Такое честным путем нажитое состояние не отвратит от философа благосклонность фортуны, не заставит его ни превозноситься, ни краснеть. Впрочем, у него будет чем гордиться, если он сможет распахнуть настежь двери своего дома и заявить, предоставив согражданам осмотреть все, чем владеет: « Пусть каждый унесет то, что признает своим» . Воистину велик тот муж и благодатно его богатство, если после подобного призыва он сохранит все, что имел! Я так скажу: кто может спокойно и не смущаясь выставить свое имущество для всенародного обозрения, уверенный, что никто не найдет там, на что наложить руку, тот будет открыто и смело богат.
3. Мудрец не впустит в свой дом ни денария, пришедшего дурным путем; но он не отвергнет даров фортуны и плодов своей добродетели, сколь бы велики они ни были. В самом деле, с какой стати отказывать им в добром приеме? Пусть приходят, их приветят как дорогих гостей. Он не станет ни хвастаться деньгами, ни прятать их (первое - свойство духа суетного, второе - трусливого и мелочного, который хотел бы, если можно, засунуть все свое добро за пазуху), не станет, как я уже говорил, и выкидывать их из дома.
4. Ведь не скажет же он: « От вас нет проку» или: « Я не умею вами распорядиться» . Дальнюю дорогу он может проделать и пешком, однако предпочтет, если можно, воспользоваться экипажем. Так же и будучи бедным он, если можно, предпочтет стать богатым. Итак, настоящий философ будет богат, но относиться к своему богатству будет легко, как к веществу летучему и непостоянному, и не потерпит, чтобы оно причиняло какие-либо тяготы ему или другим.
5. Он станет одаривать… - но что это вы навострили уши? что подставляете карманы? - …он станет одаривать людей добрых либо же тех, кого в состоянии сделать добрыми. Он станет раздавать подарки не прежде, чем отберет, по тщательнейшем размышлении, самых достойных, как человек, помнящий, что ему придется давать отчет не только о доходах, но и о расходах. Он станет делать подарки, исходя из требований должного и справедливого, ибо бессмысленные дары - один из видов позорного мотовства. Карман у него будет открытый, но не дырявый: из него много будет выниматься, но ничего не будет высыпаться.
Глава XXIV
1. Ошибается, кто думает, будто нет ничего легче, чем дарить: это дело чрезвычайно трудное, если распределять со смыслом, а не разбрасывать как придется, повинуясь первому побуждению. Вот человек, которому я обязан, а этому возвращаю долг; этому я приду на помощь, а того пожалею; вот достойный человек, которого надо поддержать, чтобы бедность не сбила его с пути или не задавила совсем; этим я не дам, несмотря на их нужду, потому что если и дам, нужда их не уменьшится; кому-то я сам предложу, кому-то даже буду всовывать насильно. В таком деле нельзя допускать небрежности: подарки - лучшее помещение денег.
2. « Как? Неужто ты, философ, даришь для того, чтобы получить доход?» - Во всяком случае, для того, чтобы не понести убытки. Подарки следует вкладывать туда, откуда можно ждать возмещения, но не нужно его требовать. Мы помещаем наши благодеяния, как глубоко зарытый клад: без нужды ты не станешь его выкапывать.
3. Сам дом богатого человека - обширное поле для благотворительной деятельности. Щедрость называется у нас « свободностью» - « liberalitas» - не потому, что должна быть обращена только на свободных, а потому, что ее источник - свободный дух. Кто скажет, что щедрость следует проявлять лишь к одетым в тогу? Природа велит мне приносить пользу людям независимо от того, рабы они или свободные, свободнорожденные или вольноотпущенники, отпущенные по закону или по дружбе, - какая разница? Где есть человек, там есть место благодеянию. Так что можно упражняться в щедрости и раздавать деньги, не переступая собственного порога. Щедрость мудреца никогда не обращается на недостойных и подлых, но зато и не иссякает и, встретив достойного, изливается всякий раз, как из рога изобилия.
4. Честные, смелые, мужественные речи тех, кто стремится к мудрости, не дадут вам повода для превратного толкования. Только запомните: стремящийся к мудрости - это еще не мудрец, достигший цели. Вот что скажет вам первый: « Речи мои превосходны, но сам я до сих пор вращаюсь среди бесчисленных зол. Не требуй, чтобы я сейчас соответствовал своим правилам: ведь я как раз занят тем, что делаю себя, формирую, пытаюсь поднять до недосягаемого образца. Если я дойду до намеченной мною цели, тогда требуй, чтобы дела мои отвечали словам» . Второй же, достигший вершины человеческого блага, обратится к тебе иначе и скажет так: « Прежде всего, с какой стати ты позволяешь себе судить о людях, которые лучше тебя? Сам-то я уже, по счастью, внушаю неприязнь всем дурным людям, а это доказывает мою правоту.
5. Но чтобы ты понял, отчего я не завидую никому из смертных, выслушай, что я думаю по поводу разных вещей в жизни. Богатство - не благо; если бы оно им было, оно делало бы людей хорошими; но это не так; а поскольку то, что мы находим у дурных людей, не может называться хорошим, постольку я не соглашаюсь называть его этим именем. В остальном же я признаю, что оно полезно, доставляет много жизненных удобств и потому его следует иметь.
Глава XXV
1. Что ж, выходит, что и вы и я одинаково полагаем, что богатство следует иметь; послушайте же, почему я не считаю его одним из благ и в чем я отношусь к нему иначе, чем вы. Пусть меня поселят в самом богатом доме, где даже самые обыденные предметы будут только из золота и серебра, - я не возгоржусь, ибо все это хоть и окружает меня, но лишь снаружи. Перенесите меня на Сублицийский мост и бросьте среди нищих: я не почувствую себя униженным, сидя с протянутой рукой среди попрошаек. Разве тому, у кого есть возможность умереть, так уж важно, что у него нет корки хлеба? Какой же из этого вывод? Я предпочту блистательный дворец грязному мосту.
2. Поместите меня среди ослепительной роскоши и изысканного убранства: я не сочту себя счастливее оттого, что сижу на мягком и сотрапезники мои возлежат на пурпуре. Дайте мне иное ложе: я не почувствую себя несчастнее, опуская усталую голову на охапку сена или ложась отдохнуть на резаную солому, вылезающую сквозь дыры в ветхой парусине. Какой из этого вывод? Я предпочту гулять в претексте, чем сверкать голыми лопатками через прорехи в лохмотьях.
3. Пусть все дни мои будут один удачнее другого, пусть несутся ко мне поздравления с новыми успехами, когда еще не отзвучали прежние: я не стану любоваться сам собой. Отберите у меня эту временную милость: пусть потери, убытки, горе обрушивают на мой дух удар за ударом; пусть каждый час приносит новую беду; среди моря несчастий я не назову себя несчастным, ни одного дня я не прокляну; ибо я все предусмотрел так, что ни один день не может стать для меня черным. Какой отсюда вывод? Я предпочту воздерживаться от излишней веселости, нежели подавлять чрезмерную скорбь» .
4. И вот что скажет тебе еще этот Сократ: « Хочешь, сделай меня победителем всех народов мира, пусть пышно украшенная колесница Вакха везет меня во главе триумфа от самого солнечного восхода до Фив, пусть все цари приходят просить меня утвердить их на царстве, - в тот самый миг, когда со всех сторон меня будут величать богом, я яснее всего пойму, что я человек. Хочешь - внезапно, без предупреждения, сбрось меня с этой ослепительной вершины; пусть головокружительная перемена судьбы взгромоздит меня на чужеземные носилки и я украшу собой торжественную процессию надменного и дикого завоевателя: волочась за чужой колесницей, я почувствую себя не более униженным, чем тогда, когда стоял на собственной. Какой же из этого вывод? А такой, что я все-таки предпочту победить, а не попасть в плен. (5) Да, все царство фортуны не удостоится от меня ничего, кроме презрения; но если мне предоставят выбор, я возьму лучшее. Все, что выпадет мне на долю, обратится во благо, но я предпочитаю, чтобы выпадало более удобное, приятное и менее мучительное для того, кому придется это обращать во благо. Не подумай, конечно, будто какую-нибудь добродетель можно стяжать без труда; но дело в том, что одним добродетелям нужны шпоры, а другим - узда.
6. Это как с телом: спускаясь под гору, нужно его удерживать, поднимаясь в гору - толкать вперед; так вот, и добродетели бывают направлены либо под гору, либо в гору. Всякий согласится, что терпение, мужество, стойкость и все прочие добродетели, противопоставляемые жестоким обстоятельствам и подчиняющие себе фортуну, карабкаются в гору, упираются, борются. (7) И столь же очевидно, что щедрость, умеренность, кротость идут под гору. Здесь мы удерживаем свой дух, чтобы он не сорвался вперед, там - гоним его, понукаем, толкаем самым жестоким образом. Так вот, в бедности нам понадобятся более мужественные, воинственные добродетели; в богатстве - более утонченные, стремящиеся сдерживать шаг и удержать себя в равновесии.
8. Перед лицом такого разделения, я всегда предпочту те, в которых можно упражняться спокойно, тем, которые требуют крови и пота. Таким образом, - заключит свою речь мудрец, - и жизнь моя не расходится с моими словами; это вы плохо их слышите: ваши уши улавливают только звучание слов, а что они означают, вы даже не интересуетесь спросить» .
Глава XXVI
1. « Но какая же разница между мной, дураком, и тобой, мудрецом, если мы оба хотим иметь?» - Очень большая: у мудрого мужа богатство - раб, у глупого - властелин; мудрый не позволяет своему богатству ничего, вам оно позволяет все; вы привыкаете и привязываетесь к своему богатству так, будто кто-то обещал вам вечное им обладание, а мудрец, утопая в богатстве, тут-то и размышляет более всего о бедности.
2. Ни один полководец не понадеется на перемирие до такой степени, чтобы оставить приготовления к уже объявленной войне, даже если она до времени не ведется; а вас один красивый дом заставляет возомнить о себе и утратить представление о действительности, как будто он не может ни сгореть, ни обрушиться; куча денег делает вас глухими и слепыми, как будто они отведут от вас все опасности, как будто у фортуны не хватит сил мгновенно уничтожить их.
3. Богатство - игрушка вашей праздности. Вы не видите заключенных в нем опасностей, как варвары в осажденном городе не подозревают о назначении осадных орудий и лениво наблюдают за работой неприятеля, не в силах уразуметь, для чего возводятся в таком отдалении все эти сооружения. Так и вы: когда все благополучно, вы расслабляетесь, вместо того чтобы задуматься, сколько несчастных случайностей подстерегает вас со всех сторон. Они вот-вот уже готовы пойти на приступ и захватить драгоценную добычу.
4. Мудрец же, если у него вдруг отнимут богатство, ничего не потеряет из своего достояния; он будет жить, как жил, довольный настоящим, уверенный в будущем. « Самое твердое среди моих убеждений, - скажет вам Сократ или кто-нибудь другой, наделенный таким же правом и властью судить о делах человеческих, - это не изменять строя моей жизни в угоду вашим мнениям. Со всех сторон я слышу обычные ваши речи, но по мне это не брань, а писк несчастных новорожденных младенцев» .
5. Так скажет вам тот, кому посчастливилось достичь мудрости и чей свободный от пороков дух велит ему порицать других - не из ненависти, но во имя исцеления. И вот что он еще прибавит: « Ваше мнение волнует меня не из-за меня, а из-за вас, ибо ненавидящие добродетель и гонящие ее с улюлюканием навсегда отрекаются от надежды на исправление. Меня вы не обижаете, но и богов не обижают те, кто опрокидывает алтари. Однако дурные намерения и злые замыслы не становятся лучше оттого, что не могут причинить вреда.
6. Я воспринимаю ваши бредни так же, как, вероятно, Юпитер всеблагой и величайший - непристойные выдумки поэтов, которые представляют его то крылатым, то рогатым, то не ночующим дома блудодеем; жестоким к богам и несправедливым к людям; похитителем свободных людей и даже родственников; отцеубийцей, беззаконно захватившим отчий престол и еще чужой в придачу. Единственное, чего достигают подобные сочинения, - освобождают людей от всякого стыда за свои прегрешения: мол, чего стесняться, если сами боги такие.
7. Меня ваши оскорбления нисколько не задевают, но ради вас самих я предупреждаю вас: уважайте добродетель, верьте тем, кто сам неуклонно ей следовал и теперь возвеличивает ее перед вами: пройдет время, и она предстанет в еще большем величии. Почитайте добродетель как богов, а исповедующих ее - как жрецов, и да благоговеют языки ваши при всяком упоминании священных письмен. Это слово: “favete” - “благоговейте” происходит вовсе не от благожелательного одобрения - “favor”, оно не призывает вас к крикам и рукоплесканию, как в цирке, а повелевает молчать, дабы священнодействие могло свершиться как положено, не прерываемое неуместным шумом и болтовней. Вам вдвойне необходимо исполнять это повеление и всякий раз, как раздадутся речи этого оракула, закрывать рот, чтобы слушать внимательно.
8. Ведь вы все сбегаетесь послушать, когда какой-нибудь наемный лжец забренчит на улице систром , когда какой-нибудь умелый самоистязатель начнет резать, не слишком, впрочем, твердой рукой, свои предплечья и плечи, заливая их кровью; когда какая-нибудь женщина с завыванием поползет по дороге на коленях; когда старик в льняных одеждах, держа перед собой лавровую ветку и зажженный среди бела дня фонарь, пойдет кричать о том, что разгневали кого-то из богов, - вы все застываете, пораженные, и, заражая друг друга страхом, верите, что это - глашатаи божества» .
Глава XXVII
1. Вот о чем взывает Сократ из темницы, которая очистилась, едва он вошел в нее, и сделалась почетнее всякой курии : « Что за безумие, что за природа, враждебная богам и людям, заставляет вас поносить добродетель и оскорблять святыню злобными речами? Если можете, хвалите добрых людей, не можете - пройдите мимо; а если уж вы не в силах сдержать своей мерзкой распущенности, нападайте друг на друга: ибо обращать вашу безумную брань к небу, я не скажу что кощунство, но напрасный труд.
2. В свое время я сам сделался мишенью для шуток Аристофана , а вслед за ним двинулся и прочий отряд комических поэтов, излив на меня весь запас своих ядовитых острот, и что же? Эти нападки лишь укрепили славу моей добродетели. Ей полезно, когда ее выставляют, словно раба на продажу, и тычут в нее пальцами, пробуя на крепость, к тому же нет лучше способа узнать, чего она стоит и какова ее сила, чем полезть на нее в драку и попытаться побить: твердость гранита лучше всего известна камнерезам.
3 . Вот я - стою подобно скале на морской отмели, и волны беспрестанно обрушивают на меня свои удары, но ни сдвинуть меня с места, ни разбить им не под силу, хотя нападки их не прекращаются столетиями. Нападайте же, бейте: я вынесу все, и в этом - моя победа над вами. Нападающие на неодолимую твердыню употребят свою силу себе же во зло; а потому ищите мягкую и уступчивую мишень, чтобы вонзать ваши стрелы. (4) Вам нечем занять себя, и вы пускаетесь в исследование чужих недостатков, изрекая свои приговоры: “Не слишком ли просторно живет этот философ и не слишком ли роскошно обедает?” Вы замечаете чужие прыщи, а сами покрыты гнойными язвами. Так урод, покрытый с ног до головы зловонными струпьями, стал бы высмеивать родинки или бородавки на прекраснейших телах.
5. Поставьте в вину Платону то, что он искал денег, Аристотелю - что брал, Демокриту - что презирал, Эпикуру - что тратил; мне самому поставьте в вину Алкивиада и Федра - вы, которые при первой возможности кинетесь подражать всем нашим порокам, не помня себя от счастья!
6. Оглянитесь лучше на собственные пороки, на зло, осадившее вас со всех сторон, вгрызающееся в вас снаружи, палящее огнем самые ваши внутренности! Если вы не желаете знать вашего собственного положения, то поймите хотя бы, что дела человеческие вообще сейчас в том состоянии, чтобы вам оставалось много досуга чесать языки, порицая лучших, чем вы, людей.
Глава XXVIII
1. Но вы этого не понимаете и строите хорошую мину при плохой игре, словно люди, сидящие в цирке или в театре и еще не успевшие получить горестных вестей из дома, уже погруженного в траур. Но я-то гляжу сверху и вижу, какие тучи собираются над вашими головами, угрожая взорваться бурей в недалеком будущем, а некоторые так уже и вплотную нависли над вами и вашим добром. И даже более того: разве ужасный шквал не захватил уже ваши души, хоть вы того и не чувствуете, не завертел их в вихре, заставляя от одного убегать, к другому слепо устремляться, то вознося под облака, то швыряя в пропасть?..»
Анналы,
16, 17).
Старший брат, Галлион, высших должностей добился: был консулом-суффектом, а затем проконсулом в Ахайе, где прославился уже не как Оратор, а как судья апостола Павла: «Во время проконсульства Галлиона в Ахайи напали иудеи единодушно на Павла и привели его пред судилище, говоря, что он учит людей чтить бога не по закону. Когда же Павел хотел открыть уста, Галлион сказал иудеям: Иудеи! Если бы какая-нибудь была обида, или злой умысел, то я имел бы причину выслушать вас; но когда идет спор об именах и о законе вашем, то разбирайте сами: я не хочу быть судьею в этом. И прогнал их от судилища. А все Еллины, схвативши Сосфена, начальника синагоги, били его пред судилищем, и Галлион нимало не заботился об этом» (Деяния святых апостолов,
18, 12- 17). По возвращении в Рим «…на Юния Галлиона, устрашенного умерщвлением его брата Сенеки и смиренно молившего о пощаде, обрушился с обвинениями Салиен Клемент, называя его врагом и убийцею…» (). Неизвестно, покончил ли он с собой тогда же, в 65 г., или несколько позднее. В философии Галлион, как видно из обращенного к нему диалога Сенеки, придерживался эпикурейских взглядов, однако при этом и богатством, и любовью к роскоши и изяществу, видимо, намного уступал своему брату-стоику, проповедовавшему аскетическое самоограничение, но жившему вполне по-эпикурейски. Безупречность жизни и обстоятельства смерти, незаурядные способности в соединении с мужеством и скромностью, подчеркнутая верность древнеримским традициям («обычаям предков»), обоснованная аргументами стоической философии, - все это сделало его идеальным героем, exemplum - воплощением римской и стоической добродетели. Уже через год после смерти Катона Цицерон пишет о нем похвальное слово как о последнем и величайшем защитнике свободы. Для Сенеки Катон Младший и Сократ - два образчика подлинной мудрости, два совершенных «мудреца». Поступки и слова Катона иллюстрируют рассуждения о добродетели во всех без исключения трактатах Сенеки.