Солдаты красной армии в плену. Трагедия советских военнопленных

Оказывается, сделать это довольно непросто. Может быть, конечно, если зарыться в немецкие библиотеки или, того круче, в архивы можно было бы и накопать что-нибудь систематизированное, но в отечественных или англоязычных книжках наблюдается беспорядочный разнобой цифр без какой-либо попытки осмысления расхождения между ними.

Дело ещё более запутывается тем, что российские историки имеют привычку в разговоре о смертности наших солдат в немецком плену вытаскивать из кучи самые большие цифры захваченных в плен, ибо это позволяет рельефнее оттенить нацистские преступления, а задаваясь целью сравнить советские и немецкие потери берут наименьшую из немецких цифр, да ещё и её обьявляют завышенной.

Например В.К.Лужеренко, в статье "Плен: трагедия миллионов ", написанной для последнего тома четырёхтомника "Великая Отечественная Война. 1941-1945 ", на с.180 говорит, что из 3,9 млн. советских военнопленных захваченных в 1941 году, к началу 1942 в живых осталось только 1,1 млн. (остальные типа погибли), совершенно не смущаясь тем, что ранее (с.172) цифру 2,8 млн. советских пленных, захваченных в 1941 году он обьявляет завышенной. Не отстаёт от него и коллектив Г.Ф.Кривошеева, в своей "России и СССР в войнах ХХ века ". Так, число советских военнопленных погибших в немецких лагерях он оценивает в 2,5 млн., в то же время указывая, что к немцам в плен попало 4,06 млн. советских солдат, из плена вернулось 1,8 млн., 180 тыс. предпочло эммиграцию возвращению на Родину и более 800 тыс было освобождено немцами из лагерей. Расход у бригады Кривошеева выходит на миллион больше прихода.

Попробуем разгрести эту кучу. Начнём с источников.

Прежде всего, количество взятых в плен на Восточном фронте известно из подекадных сводных отчётов частей Вермахта. Последняя известная цифра из этого источника - 5,750,000 пленных захваченных с июня 1941 года по июнь 1944 года. Только вот этот источник даёт систематически завышенное количество (завышение числа захваченных пленных по отчётам частей характерно не только для немцев - то же самое мы видим и в советских сводках, сравнивая цифру "захваченных" из сводок с цифрой поступивших в распоряжение НКВД .). Так, за 1941 год по сводкам было пленено 3,906,765 советских солдат. Однако, уже в отчёте ОКХ от 25 декабря эти данные подвергнуты сомнению (Durch nunmehr festgestellte Fehlmeldungen hat sich die Gesamtzahl der sowjetischen Kriegsgefangenen um rund 500 000 verringert ) и осетра урезали на 500 тыс. человек, отрапортовав только о 3,350,639 пленных русских, вместо 3,890,198 по данным подекадных сводок. Александр Даллин в Deutsche Herrschaft in Russland 1941-1945 даёт близкую цифру 3,335,000 пленных за 1941 год. Его восточногерманский коллега Дитте Гернс в книге Hitlers Wehrmacht in der Sowjetunion почему-то отнимает 500,000 ещё раз и говорит о 2,835,000 пленных за этот год.

Совесткие источники это прежде всего данные о пропавших без вести, известные нам из упомянутой выше книжки под редакцией Г.Ф.Кривошеева. Этот источник даёт систематически заниженную цифру, что характерно вообще для всех сводных данных по потерям.

Кроме того нужно понимать, что не все пропавшие без вести оказывались в плену. Кроме пленных, в число пропавших без вести входят и убитые, оставшиеся на занятой немцами земле, и отставшие от своих частей но в плен не попавшие - те, которые пошли в партизаны или разбрелись по украинским и белорусским деревням. Последних было не так уж мало. Во второй половине войны среди призванных на освобождённых территориях, 937,000 оказались призванными повторно. Впрочем, некотрая часть из этих повторно-призванных успела до того побывать в немецком плену, но была отпущена.

Второй советский источник - данные Комиссии по реабилитации при Президенте РФ. Этот источник опирается на персональные данные и, следовательно, тоже даёт оценку снизу.

Данные о количестве военнопленных из Гернса и Комисии по реабилитации и из Кривошеева по пропавшим без вести, по годам войны таковы: Даллин Гернс Комиссия Кривошеев 1941 3,355,000 2,835,000 2,000,000 2,335,482 1942 1,653,000 1,653,000 1,339,000 1,515,221 1943 565,000 565,000 487,000 367,806 1944 147,000 147,000 203,000 167,563 1945 34,000 34,000 40,600 68,637 Всего: 5,754,000 5,254,000 4,069,600 4,454,709 Наиболее заметное расхождение показывает 1941, что совершенно неудивительно - с советской стороны в этот год должно быть утеряно наибольшее количество документов, да и вообще наблюдался изрядный хаос, Содом и Гоморра. Комиссия по реабилитации, судя по круглости цифры, вообще выдала оценочное значение.

С другой стороны, нужно понимать, что советские и немецкие цифры считались по разой базе. Если Кривошеев считает только тех кто должным образом получил солдатскую книжку, то есть виртуальные бюрократические образы советских солдат, то немцы считали по головам всех, кто прошёл в ворота лагеря. А в лагеря попадали не только солдаты, но и бойцы народного ополчения, истребительных отрядов, милиционеры, а иной раз и просто мужчины призывного возраста.

Сколько же советских солдат погибло в немецком плену? Кривошеев пишет, что документально (по немецком картотекам) подтверждается гибель 673,050 человек. Но реально их погибло явно больше. Известно, что 1,836,500 человек было освобождено из плена и вернулись на Родину, ещё не менее 180,000 эммигрировали в другие страны. Кроме того, 823,230 человек было освобождено из лагерей немцами; часть из них были завербованы в добровольческие части или в "хиви", другая часть была распущена по домам и впоследствии повторно мобилизована в Красную армию. Итого, живыми из лагерей вышло 2,839,730 человек. Сложность тут представляет учёт освобождённых пленных, убитых на службе немцам в рядах «власовцев», разного рода «восточных легионов», полицаев и т.п. Они несомненно входят в демографические потери СССР, но вот включать их в советские военные потери было бы нонсенсом. Да и цифра потерь этого «контингента» растворена в немецкой статистике и в чистом виде неизвестна. То есть, без учёта «власовцев», количество наших солдат погибших в лагерях можно оценить числом от 1,2 млн. до 3,1 млн. человек. Наиболее реалистической представляется оценка основанная на цифрах Гернса (2,4 млн.ч.) держа в уме, что здесь возможно сосчитаны не только солдаты действительной службы, но и бойцы военнизированных формирований, а также мужчины призванные но не зачисленные в ряды вооружённых сил.

Даты бывают разные. Какие-то вызывают заслуженную гордость и светлую память. Но есть даты скорби и предостережения. К последним всегда относилось начало Великой Отечественной войны.

Три четверти века прошло. За это время мы так и не смогли до конца осознать, какой ценой удалось дойти до Победы. Ведь рядом с героями фронта и тыла, партизанских отрядов и подпольных организаций, стоят жертвы и палачи. Новгородская земля с 1941 по 1944 год испытала на себе все ужасы войны и оккупации. 7 декабря 1947 года в Новгороде начался открытый суд над немецкими военными преступниками.

Адрес ада: к западу от Новгорода

Хорошо известна немецкая фотография, сделанная на шоссе между Мясным Бором и Чудовом: на размытой дождями дороге установлен плакат с надписью: «Здесь начинается задница мира!». Советские солдаты в немецких лагерях военнопленных то, что с ними происходило, называли куда более кратко и ёмко: ад. Мало кто из них смог выжить, кому-то после гитлеровских лагерей пришлось попасть в сталинские. Поэтому рядом с воспоминаниями, опубликованными во время «оттепели» и «перестройки», стоят и их уголовные дела. Слова вчерашних военнопленных можно сравнить с официальными данными ЧГК – Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, созданной в ноябре 1942 года.

В своих послевоенных мемуарах генералы и маршалы двигают фронтами, одерживают решающие победы и получают заслуженные ордена. Правда войны гораздо прозаичнее. И грязнее.

На территории современной Новгородской области во время Великой Отечественной войны в лагерях для советских военнопленных погибло больше, чем английских солдат за всю Вторую мировую войну. Лондон насчитал 286 200 человек, на новгородской земле подобные подсчёты почти невозможны.

До сих пор нет окончательной цифры. Германское командование в официальных данных указывает цифру в 5 млн. 270 тыс. человек. Центральный архив Министерства обороны в Подольске утверждает, что наши потери пленными составили 4 млн. 559 тыс. человек. Разница - более 700 тысяч человек! Многие из этих людей попали в плен и сгинули в лагерях на Северо-Западе России.

Что мог испытывать человек, оказавшийся чуть западнее Новгорода в конце лета 1941 года? Наверное, самое страшное – это непонимание реалий данной жизненной ситуации. Почему здесь, за много километров от советской границы, враги чувствуют себя так уверенно? Где партизанские отряды, которые бесстрашно нападают на врага?

Пару лет назад мне предложили написать введение к книге, автор которой Александр Клейн смог всё это испытать на себе. Ленинградский студент, добровольно отправившийся на фронт, он даже толком и повоевать не успел, как его подразделение попало в окружение. Началась долгая и тяжёлая дорога «к своим».

И хотя многие колхозники относились к парню в шинели весьма сочувственно, подкармливали его, они явно разуверились в том, что «враг будет разбит, победа будет за нами»: «Партизан не встречалось. Жители неопределённо говорили, что, мол, первое время были, пока немцы не объявили, что кто выйдет из лесу, тех простят.

– И простили. Не тронули.

– А кто ж там прятался в лесу? – интересовался я.

– Председатель колхоза, из сельпо, даже коммунист один.

– И не тронули? – удивлялся я.

– Нет. Только будто подписку взяли, что ничего супротив не предпримут.

Я только головой качал: не верил».

Страшный оксюморон: «в плену у освободителей»

Сотрудниками Геббельса всячески распространялась информация о разброде и беспорядках в рядах Красной Армии. Анализируя ход военных действий, немецкая пропаганда подчёркивала не только бессмысленность, но и преступность борьбы с Германией. Фотографии пленных или сдающихся в плен предварялись надписью: «В плену у освободителей».

Нацисты пытались использовать в этих целях и внешний вид красноармейцев: измученных и голодных – при этом вся вина перекладывалась на советскую сторону. В статье «Несчастные и счастливые» писалось о том, как «с каждым днём увеличивается число русских военнопленных. Большими партиями проходят они по городу под охраной немецких солдат. Жалко смотреть на них... Что сделали с русским народом большевики?».

Горько читать о том, как Клейна хотели выдать гитлеровцам его вчерашние товарищи по оружию и местные жители: «Кивнув на меня, когда я притворился спящим, он (один из окруженцев – Б.К. ) предложил: «Вот сдадим его. А нам за жида ещё заплатят...».

Трагизм ситуации 1941 года усугублялся тем, что мало кто из солдат Красной Армии, попавших в плен, пережили первую военную зиму. Причём среди них были разные люди: раненые, окруженцы, перебежчики. Последние переходили на сторону врага, в том числе и в результате воздействия пропаганды противника.

«Национальный» паёк

После выявления евреев, коммунистов и комиссаров, к концу осени 1941 года, немцы на некоторое время прекратили разделять попавших в плен красноармейцев на отдельные национальные группы. Но затем эта политика стала принимать несколько иные формы. Здесь весьма поучительно сравнить книгу Александра Клейна с показаниями другого человека – Юрия Галя. Последний, бывший военнопленный, дал их на допросе в Большом доме, в Ленинграде, вскоре после окончания войны.

Клейн пишет: «Позднее, уже в Гатчине, я заметил стремление гитлеровцев любой ценой вызвать раздор среди многонациональной массы наших пленных. Способы достижения этого поражали анекдотичностью. Так украинцам стали в Гатчине выдавать по одной сигарете в день, белорусам – по две (или наоборот), татарам – по две и ещё кому-то – по одной или две. Только нам, русским, ничего не полагалось, кроме жалкого основного пайка, принимавшего различные размеры в зависимости от того, сколько дивизия могла выделить на содержание находившихся у неё пленных».

На специальных построениях в лагерях у военнопленных спрашивали об их национальности. Русских выстраивали в одну колонну, украинцев – в другую, татар и кавказцев – в третью и т. д. Евреи в первые же дни были отделены от основной массы пленных и уничтожены.

В сентябре 1941 года на одном из совещаний военного руководства, которое рассматривало вопросы обращения с военнопленными, Отто Бройтигам, офицер связи Восточного министерства при Верховном главнокомандовании вермахта, жаловался, что «айнзатцкоманды» часто уничтожали всех «обрезанных», принимая их за евреев. Присутствующий при этом небезызвестный шеф гестапо Генрих Мюллер заявил, что он впервые слышит, что мусульмане практикуют обычай обрезания.

Ю. В. Галь вспоминал: «Украинцев стали размещать в отдельном бараке, их не гоняли на работу и обещали, что из них будут вскоре комплектовать отряды полиции для оккупированных городов, в частности, для Пскова. Казаки в лагере имели привилегированную работу – на бойне. Они были сыты, а излишками мяса спекулировали в лагере. Балтийские народы также получили привилегии. Они употреблялись только на внутрилагерных работах, а весной 1942 года их отпустили домой – в Эстонию, Латвию и Литву.

Русских использовали на самых тяжёлых работах: погрузка снарядов на железной дороге, рытье канав, строительство укреплений».

Женева не при чём

Гитлеровцы ханжески утверждали, что страшное положение советских военнопленных связано с тем, что СССР не подписал Женевскую конвенцию об обращении с военнопленными 1929 года. На самом деле, соблюдение конвенции не основано на принципе взаимности. Её 82-я статья говорит следующее: «Если на случай войны одна из воюющих сторон окажется не участвующей в конвенции, тем не менее, положения таковой остаются обязательными для всех воюющих, конвенцию подписавших».

Советское правительство не считало нужным подписывать Конвенцию, потому что присоединилось к Гаагской конференции, содержащей все важнейшие положения Женевской. Кроме этого, как совершенно правильно отмечает Арон Шнеер: «Одной из причин, по которым Советский Союз не подписал Женевскую конвенцию в целом, было несогласие с разделением пленных по национальному признаку. По мнению руководителей СССР, это положение противоречило принципам интернационализма.

Западные страны оказались более прагматичными и на деле, стараясь предотвратить конфликты на национальной почве, которые могли возникнуть и возникали в условиях плена, выступали за разделение пленных по национальному признаку. Отказ же СССР от подписания конвенции позволил нацистам использовать этот факт и оставить советских пленных без всякой защиты и контроля со стороны Международного Красного Креста и других организаций, помогавших пленным западных стран».

Пять последних шагов вперёд

Очень хорошо известны гитлеровские лагеря уничтожения на территории Польши и Германии: Освенцим, Дахау, Треблинка, Собибор. Лагеря на оккупированной территории СССР, где умирали тысячи советских военнопленных, известны гораздо меньше. Один из них находился в Чудове.

В акте по учёту ущерба и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков Чудовского района говорится следующее: «В Чудовском сельсовете на территории совхоза «Коммунар» в помещении свинарников в продолжение нескольких месяцев 1941 – 42 гг. находился лагерь для советских военнопленных. Такой же лагерь для военнопленных находился при станции Чудово 2».

Сотрудники ЧГК провели эксгумацию останков: «Специальной комиссией, проводившей вскрытие ям – могил, было установлено, что за время хозяйничанья немецко-фашистских захватчиков на территории Чудовского района было уничтожено 53 256 человек военнопленных…» (акт от 25 – 26. 04. 1945 года).

Информацию о немецких злодеяниях собирали представители различных государственных органов, в том числе чекисты и милиционеры. Нужно было не только определить размер ущерба, нанесённого оккупацией, но и привлечь к ответственности военных преступников. Первые документы были подготовлены сотрудниками органов госбезопасности через несколько месяцев после освобождения Чудова – летом 1944 года. Собирались различные свидетельские показания: «Жители деревни Оскуй Чудовского района, гражданки Варламова В., Катеничева К., показали: «Во время нахождения немецких оккупантов на территории села Оскуй, под открытым небом, в помещении каменной церкви, в которой не было ни одного стекла, а также в скотном дворе находились лагери для советских военнопленных. Военнопленных подвергали нечеловеческим издевательствам, морили голодом, снимали верхнюю одежду и обувь, в сильные декабрьские морозы гоняли на физически тяжёлые работы. Измученных и не могущих двигаться избивали резиновыми дубинками и прикладами, в результате избиений и голода большое число военнопленных погибло.

Население, видя страдания и голод воинов Красной Армии, бросало им на дорогу продукты питания: хлеб, картофель, – но те, кто поднимал эти продукты, избивались до полусмерти. Во время отступления немецких варваров всех военнопленных выстроили, и комендант лагеря объявил: «Кто не может сам двигаться, могут сделать пять шагов вперед». Измученные и голодные военнопленные, в надежде на предоставление транспорта для их перевоза, 55 человек вышли из строя. Всех, кто вышел, отвели за скотный двор и на глазах всех расстреляли из автоматов, а раненых добивали прикладами».

Всех военнопленных использовали на тяжелых физических работах с 6-7 часов утра до 9-10 часов вечера. От непосильной работы, голода и побоев, так как давали 200 граммов хлеба и один литр баланды, изготовленной из древесной муки, ежедневно умирало 20-25 человек.

Охрана и конвоиры лагеря без всякого повода избивали палками обессилевших и не способных передвигаться людей. Это делалось для того, чтобы заставить их подняться. Затем в пленных стреляли и выбрасывали их трупы в чистое поле на мороз или в овраг.

Бывали случаи, когда раненых полуживыми зарывали в яму, в результате чего долгое время земля продолжала шевелиться.

Чтобы скрыть следы своих преступлений, немецко-фашистские изверги полностью уничтожили помещения, в которых находились военнопленные. Так были сожжены свинарники в совхозе «Коммунар» и лагерь, располагавшийся в городе Чудово на Владимирской улице.

В оставшихся лагерях в совхозе «Пионер» можно убедиться в неимоверно жестоких условиях жизни военнопленных, все они жили в сырых, грязных и холодных помещениях, зимой и летом вместе с пленными находились лошади. Все военнопленные спали в кучках, нередки случаи, когда нижние умирали ночью. Питание военнопленных в лагере, расположенном в совхозе «Пионер», составлял котелок супа из отходов картофельной шелухи и 200 граммов хлеба из древесной муки. После освобождения территории лагеря, в настоящий момент, из-под снега вытаивают трупы военнопленных, одетых в лохмотья, истощённых, со следами зверских избиений».

Выход из ада - только на кладбище

Ещё шла война, а для будущих процессов над гитлеровскими военными преступниками уже собирались свидетельские показания. Все они перекликаются со страницами книги Александра Клейна. «13 декабря 1944 г. Протокол допроса Мининой Акулины Фёдоровны, 1895 года рождения, домохозяйка, проживает в совхозе «Коммунар», село Чудово, дом № 3. В 1941 году, в августе месяце, Чудовский район был оккупирован немцами. На территории г. Чудово в совхозе «Коммунар» расквартировалась немецкая жандармская дивизия № 61 и здесь же, на территории совхоза, был лагерь русских военнопленных…

В указанном лагере ежедневно убивали и умирали от голода до 40 – 50 человек. Немцы хоронили русских военнопленных здесь же в лагере. Зарывали их в большие траншеи. Трупы складывали в траншеи в несколько рядов».

В акте от 26 апреля 1945 г. приводился результат судебно-медицинской экспертизы: «Около лагеря расположено кладбище на площади 60 на 50 м, обнесённое колючей проволокой. На указанной площади вскрыты обнаруженные 12 рвов длиною каждый 50 метров, шириною 4 метра. При разрывании рвов глубина последних установлена в 3 метра. При входе на кладбище стоит высокий крест с надписью: «Русские солдаты. 1941 г.».

Этот же крест мы встречаем и у Клейна: «Убитого приказали раздеть и отнести на кладбище. Напротив входных ворот лагеря возле двух полуразрушенных бараков были ещё одни «выходные» ворота. Сразу за ними начиналось кладбище. Чьи-то честные руки с разрешения оккупантов поставили там над одной из братских могил огромный деревянный шестипалый крест с надписью: «Русские солдаты. 1941 год».

Экспертиза останков была профессионально проведена подполковником медицинской службы профессором Владимирским. Он отметил следующее: «Гнилость трупов доходит до такой степени, при которой в некоторых трупах костный скелет удерживается в одежде. На некоторых трупах связки ещё скрепляют кости. На трупах, где, хотя бедно, выраженная жировая клетчатка, последняя превратилась в жировоск. Одежда, имеющаяся на трупах, некоторая разрывается при небольшом усилии. Некоторые же виды тканей довольно хорошо сохранились и трудно разрываются». Выводы профессионального медика конкретны и включают в себя материалы, полученные в ходе работы комиссии.

А вот какая картина этого места была за три года до этого, когда здесь находился Александр Клейн: «Могилы начинались в двух-трех шагах от ворот. Зимой умерших чуть прикрывали снегом. В могилу размером четыре квадратных метра и глубиной три или четыре метра сбрасывали трупы. Кто-либо спускался, укладывал их рядом. Затем сверху присыпали немного землёй и клали других мертвецов. Так они лежали в несколько слоёв.

Когда солнце пригрело, могилы наполнились водой. Трупы всплыли и в разных позах, кто на боку, кто на спине, кто на животе, некоторые с открытыми глазами, чуть колеблясь, когда дул ветер, плавали в этом «бассейне».

С большим трудом забросали землёй старые могилы. Насыпали холмики. Вырыли новую братскую могилу, но она сразу заполнилась водой. Вырыли ещё одну. Обе стали быстро заполняться...».

Генералу Власову поверили не все

Весной 1942 года положение пленных слегка улучшилось. Их стали рассматривать не как ненужный человеческий материал, а вполне востребованную силу. Причиной этой перемены стала победа Красной Армии под Москвой: молниеносная война, запланированная Гитлером и его союзниками, провалилась. А после Сталинградской битвы гитлеровцы начали поднимать вопрос о возможности создания русской антибольшевистской армии. Для этой цели был крайне необходим кто-нибудь из советских генералов, находящихся у них в плену. Естественно, эти командиры Красной Армии не испытывали тех лишений, которые пришлись на долю их солдат. Да и основное воздействие со стороны гитлеровских «специалистов» шло не на их тело, а разум. Трудно сказать, что в большей степени подвигло некоторых из этих людей на сотрудничество с нацистами: реалии сталинизма, наивная вера в возможность перехитрить спецслужбы III Рейха и начать собственную игру или желание послужить «великому фюреру в борьбе против ига жидо-большевизма»?

Однозначная оценка деятельности генерала Андрея Власова как изменника и предателя в нашей стране к концу XX века претерпела некоторые изменения. Появились авторы, которые стали утверждать, что он является представителем так называемой «третьей силы», которая воевала за свободную от коммунистического гнета Россию.

26 апреля 1943 года на оккупированной территории Северо-Запада РСФСР было распространено открытое письмо генерал-лейтенанта А.А. Власова «Почему я стал на путь борьбы с большевизмом?». В нём бывший командующий 2-й Ударной армией рассказывал о своём жизненном пути.

Специально оговаривая, что Советская власть его лично ничем не обидела, первой причиной, заставившей его пойти на сотрудничество с немцами, Власов назвал несовпадение тех идеалов, за которые он воевал на стороне красных в Гражданской войне, и результатами первых десятилетий правления большевиков: коллективизация, репрессии 1937 - 1938 годов.

В ходе войны с Германией он, по его словам, честно исполнял свой долг солдата и верного сына Родины. Причины поражений 1941 года виделись ему в нежелании русского народа защищать большевистскую власть, в системе насилия и безответственном руководстве армией со стороны больших и малых комиссаров.

Всё это заставило его задуматься: «Да полно, Родину ли я защищаю, за Родину ли я посылаю на смерть людей. Не за большевизм ли, маскирующийся святым именем Родины, проливает кровь русский народ?»

Выводы «открытого письма» были следующие: задачи, стоящие перед русским народом, могут быть разрешены в союзе и сотрудничестве с Германией. Дело русских, их долг – борьба против Сталина, за мир, за новую Россию в рядах антибольшевистского движения.

Это воззвание широко распространялось среди русского населения на оккупированной территории. Газета с ним также попала в руки военнопленного Александра Клейна: «После окончания развода, оказавшись на несколько минут без дела, прочёл обращение генерала Власова. Одну из первых фраз я запомнил: «Меня Советская власть ничем не обидела», – в таком роде. Далее очень толково генерал или тот, кто писал за него, объяснял необходимость борьбы с большевизмом за свободу русского народа и призывал к вступлению в организуемую Русскую освободительную армию (РОА).

«Теперь начнётся, – подумал я. – Только смогут ли забыть пленные расстрелы, голод, холод – всё, что испытали за тот год войны?..»

Но у Клейна нет сомнения в том, кому выгодна эта армия, создающаяся почти через два года после начала войны: «Пусть не дурят: это же ширма – «Русская освободительная армия». Для кого она должна освобождать Россию? Для немцев. Может быть, сам Власов и не такая гадина и не дурак. Письмо написано очень здорово. Но он же, уверен, писал под диктовку. Он-то знает, что ему обратного хода нет: пан или пропал...»

Для Клейна любое содействие немцам с оружием в руках, в чужой форме – это некая точка невозврата: «Идти в неё (в РОА – Б.К. ) значит, навсегда попрощаться с Родиной. Найдутся пленные, чтоб не умереть с голода, пойдут. Но у них же другого выхода нет. А тут все вольные. Немцам всё снится Россия времен самозванцев. Вот они и баламутят. То сына Сталина пытались присобачить к смуте, то ещё что. Верить им нельзя, чего бы ни обещали...»

Клейну казалось, что его поведение в немецком плену, а самое главное, его знания будут востребованы советским командованием. Но 1944 год принёс ему и освобождение, и новый арест. Немецкие лагеря сменились советскими. Его окончательно реабилитируют только в 1966 году.

Ему ещё повезло. Ведь абсолютное большинство его товарищей по немецкому плену навсегда сгинули в страшную зиму 1941 – 1942 года.

Во время первой мировой войны в немецкий плен попало 1434500 русских солдат. Из них до конца войны умерло 5,4 %. Во время второй мировой войны немецкий вер­махт взял в плен примерно 5,7 млн. советских военнослужащих. Из них до 1945 г. умерло свыше трех миллионов, т.е. больше половины.

Политическое и военное руководство «третьего рейха» рассматривало советских военнопленных не только как людей «неполноценной расы», но и как потенциальных врагов национал-социалистической Германии на оккупированной ею территории. Многие советские солдаты, среди них раненые, умирали уже на пути следования в сборные и пересыльные лагеря, а часть погибла при транспортировке в стационар­ные лагеря. Соответствующие службы вермахта, ответственные за снабжение, сли­шком мало делали для того, чтобы дать военнопленным возможность выжить. Недостаточное количество помещений и ужасные условия в них, чрезвычайно пло­хое питание, скверное медицинское обслуживание вызвали осенью и зимой 1941/1942 гг. эпидемии сыпного тифа, что привело к непомерно высокой смертности среди военнопленных.

Высокая смертность советских военнопленных была вызвана не только безответ­ственными действиями соответствующих немецких служб, но и массовыми расстре­лами. Уничтожались тяжелораненые солдаты, от которых вермахт хотел избавить­ся в первую очередь, а также военнопленные, политические убеждения или расовая принадлежность которых выделяли их из общей массы. «Особое обращение»с воен­нопленными возлагалось вермахтом на оперкоманды полиции безопасности и СД.

До февраля 1942 г. из примерно 3,3 млн. советских солдат, попавших в немецкий плен, около двух миллионов умерло от голода, холода, эпидемий или было расстре-ляно.

108 Военнопленные красноармейцы, предположитель­но 1941 г. Пропагандистская подпись к фотографии гласила: «Сре­ди пленных советских солдат стоит женщина - даже она прекратила сопротивление. Это «баба-солдат» и одно­временно советская комиссарша, которая заставляла советских солдат ожесточенно сопротивляться до последнего патрона».

Текст 71
Оперативный приказ № 8 начальника полиции безопасности и СД от 17. 7.1942 г. об основных направлениях работы оперкоманд в постоянных и пересыльных лагерях.

Основные направления регулировали отбор евреев и коммунистов в лагерях военноплен­ных на оккупированной территории Польши и Советского Союза, а также в Восточной Пруссии.

Основные направления для работы в шталагах (лагерях для военно-I пленных) оперкоманд начальника полиции безопасности и СД.
[...]

Команды работают самостоятельно на осно­ве общих директив в рамках лагерного порядка, имея особые полномочия. Само собой разумеется, что команды работают в тесном контакте с комендантом лагеря и приписан­ным к нему офицером контрразведки. Задачей команд является политическая проверка всех заключенных лагеря и выде­ление следующих групп для дальнейшей их обработки:

А) элементы, неприемлемые с политической, уголовной или другой точки зрения.

В) лица, которые могут быть применены на работах по восстановлению оккупированных областей.
[...]

Прежде всего необходимо отделить:

Всех крупных государственных и партий­ных деятелей, в особенности:

Профессиональных революционеров;

Деятелей Коминтерна;

Всех руководящих членов ВКП(б) и ее побочных организаций в Центральном комитете, обкомах, крайкомах и райкомах партии;

Всех народных комиссаров и их заместите­лей;

Всех бывших полит комиссаров Красной Армии;

Всех руководящих лиц центрального и среднего звена в государственных струк­турах;

Ведущих хозяйственных руководителей;

Советских интеллигентов;

Всех евреев;

Всех лиц, которые будут выявлены как под­стрекатели или фанатичные коммунисты.

Не менее важно, как уже сказано, установить личности тех, кого можно использовать при восстановлении, управлении и хозяйствова­нии в оккупированных областях. [...]

Экзекуции не следует проводить в лагере или в непосредственной близости от него. Если лагеря находятся в генерал-губерна­торстве в непосредственной близости от границы, особую обработку военнопленных производить по возможности на бывшей советско-русской территории. Если экзекуции необходимы из соображений поддержания в лагере дисциплины, руково­дитель оперкоманды должен обратиться к коменданту лагеря.

Текст 72
Отрывок из распоряжения верховного командования вермахта об обращении с советскими военнопленными с прило­женной «Памяткой по охране советских военнопленных» от 8. 9.1941 г.

От обращения, предусмотренного директи­вой верховного командования вермахта от 16. 6. 1941 г. в соответствии с Женевским соглашением, здесь решительно отказались.

Секретно! Распоряжения по обращению с советскими военнопленными во всех лагерях для военнопленных. 1. Общие положения по обращению с совет­скими военнопленными. Большевизм -смертельный враг национал-социалистиче­ской Германии. Впервые перед немецким солдатом стоит противник, обученный не только в солдатском, но и политическом смысле в духе большевизма. Борьба против национал-социализма вошла ему в плоть и кровь. Он ведет ее, используя любые сред­ства: саботаж, подрывную пропаганду, поджог, убийство. Поэтому большевистский сол­дат потерял право на обращение с ним, как с истинным солдатом по Женевскому соглаше­нию.

Памятка

по охране советских военнопленных. Большевизм - смертельный враг национал-социалистской Германии. Впервые в этой войне перед немецким сол­датом находится враг, обученый не только в военном, но и в политическом смысле, кото­рый видит в коммунизме свой идеал, а в национал-социализме - своего злейшего врага. В борьбе против национал-социализ­ма используются все средства: партизанская война, бандитизм, саботаж, поджог, подрыв­ная пропаганда, убийство. Советский солдат, даже попавший в плен, как бы безобидно он внешне не выглядел, будет пользоваться любой возможностью, чтобы выместить свою ненависть ко всему немецкому. Сле­дует учитывать, что военнопленные получи­ли соответствующие указания о поведении в плену. По отношению к ним нужно проявлять крайнюю бдительность, величайшую осто­рожность и острейшее недоверие.

Командам охраны даются следующие основ­ные указания:

1) Беспощадная кара при малейших при­знаках протеста и неповиновения. Для подавления сопротивления беспощадно применять оружие. В военнопленных, со­вершивших побег, стрелять без преду­преждения с твердым намерением по­пасть в цель.

2) Любое общение с военнопленными - равно как и во время марша на работу и с работы, - кроме отдачи служебных команд, запрещено. Строго запрещается курить на марше на работу и с работы, а также во время работы. Предотвращать любое общение военнопленых с граждан­скими лицами и в случае необходимости применять оружие, в том числе и против гражданских лиц.

3) На рабочем месте также требуется посто­янный неусыпный надзор немецкой охра­ны. Каждый охранник должен держать на такой дистанции от военнопленных, чтобы в любое время иметь возможность применить оружие. Никогда не поворачи­ваться спиной к военнопленному!

4) Даже в отношении к тем военнопленным, которые работают охотно и послушано мягкость не должна иметь места. Она может быть расценена как слабость со всеми вытекающими последствиями.

109 Пленные женщины - военнослужащие Советской Армии в Невеле, Россия, 26. 7. 1941 г.

5) При всей строгости и твердости для неук­оснительного выполнения отданных при­казов немецким солдатам запрещается прибегать к произволу или истязаниям: к применению дубинок, плеток и т.п. Это унижает достоинство немецкого солдата как носителя оружия.

6) Нельзя допускать, чтобы кажущаяся без­обидность большевистских военноплен­ных привела к уклонению от данных пред­писаний.

Текст 73
Докладная записка адмирала Вильгель­ма Канариса, начальника военной разве­дки, начальнику верховного командова­ния вермахта генерал-фельдмаршалу Вильгельму Кейтелю, 15. 9.1941 г.

Докладная записка подготовлена графом Гельмутом Джеймсом фон Мольтке и Гюнтером Иенике.

Иностранный отдел/Абв.-№. 9731/41 Секр. Начальнику верховного командования вер­махта. Докладная записка(а) о предписаниях по обращению с советскими военнопленны­ми Отн.: 2 ф 24.11 АВА/Военноп. (1) № 3058/41 Секр. от 8. 9. 1941 г. 1.

1. Правовое положение следующее: Женевское соглашение о военнопленных не действует между Германией и СССР, но дей­ствуют основные положения международно­го права об обращении с военнопленными. Последние с 18-го века утвердились в том, что военный плен не является ни местью, ни наказанием, а лишь заключением в целях безопасности, единственно для предотвра­щения дальнейшего участия военнопленных в боях. Это основное направление получило развитие в связи с точкой зрения, распро­страненной во всех армиях, что убийство или ранение безоружных противоречит военной концепции; одновременно в интересах любо­го государства, ведущего войну, знать, что его собственные солдаты в случае взятия в плен будут защищены от жестокого обраще­ния.

2. Постановление в виде приложения к обра­щению с советскими военнопленными исхо­дит, как ясно из дополнительных положений, из совершенно другой концепции. Согласно ей - военная служба в Советах рассматрива­ется не как выполнение солдатского долга, а - вследствие совершенных советскими рус­скими убийств - характеризуется в целом как преступление. Тем самым отрицается дей­ствие норм военного права в борьбе против большевизма, и, кроме этого, отвергается многое из того, что считалось, исходя из прежнего опыта, не только целесообразным для военного времени, но и непременным условием для поддержания дисциплины и боевого духа в собственных войсках.

3. Постановление составлено в самых общих чертах. Но если иметь в виду господствую­щие принципы, то эти так рьяно одобряемые меры неминуемо приведут к произволу, истя­заниям и убийствам, даже в случае фор­мального запрета такого произвола. а) Это вытекает уже из предписания о приме­нении оружия в случаях неповиновения. Охране и ее начальникам, как правило, не знающим языка военнопленных, часто невозможно определить, является ли невы­полнение приказа следствием недоразуме­ния или протеста. Положение: «Применение оружия против советских военнопленных, как правило, является законным», - осво­бождает охрану от любого раздумья.

Б) Обращение с военнопленными остается далеко за пределами контроля со стороны вермахта. Но внешне ответственность сохра­няется.

Аа) Отделение гражданских лиц и политиче­ски нежелательных военнопленных и опре­деление их судьбы будут осуществлять опе­ративные отряды полиции безопасности и СД, руководствуясь основными направлени­ями, которые вермахту незнакомы и выпол­нение которых невозможно проверить.

Бб) Вооружение такого рода лагерной поли­ции дубинками, плетьми и другими инстру­ментами противоречит военной концепции даже в том случае, если оно выполняется заключенными лагеря; вермахт дает тем самым средства наказания в чужие руки, не имея возможности действительно проверить их применение.

С) В заключительном замечании постановле­ния комендантам лагеря для военнопленных рекомендуется действовать более жестко, чем предусмотрено, чтобы они были уверены в том, что им самим не придется нести ответ­ственность.

4. Общеизвестно, что несправедливое обра­щение вызывает дух сопротивления, таким образом, охрана всегда будет очень трудным делом.

Уже в постановлении предусмотрен 1 охран­ник на 10 пленных, так что для нынешнего числа около 1,5 млн. работоспособных военнопленных потребуется 150000 человек охра­ны.

110 Советские военнопленные под Харьковом, май 1942 г.

111 Поезд с советскими военнопленными, октябрь 1941 г.

5. В приложении 2 дается перевод русского указа о военнопленных, который соответ­ствует основным положениям общего меж­дународного права и Женевскому соглаше­нию о военнопленных. Без сомнения, этот указ на фронте остается без внимания, но все же оба - русский указ и немецкое постанов­ление - прежде всего предназначены для отечественных областей.

Если и трудно предположить, что русский указ будет соблюдаться в русской части Советского Союза, то нельзя отрицать опасности того, что немецкое постановление будет подхвачено вражеской пропагандой и будет противопоставлено этому советско-русскому указу

6. Восстановление оккупированных обла­стей, жизненно важное для немецкой воен­ной экономики, будет затруднено. Для воен­нопленных, которых можно использовать для управления этими областями в силу их антибольшевистских взглядов, специального образования или в силу каких-либо других причин, будет по политическим мотивам невозможно после освобождения работать на нас. Даже если они захотят это сделать после всего пережитого в лагерях. Вместо того, чтобы использовать разногласия вну­три населения оккупированных областей для облечения немецкого управления, делается все для мобилизации всех внутренних сил России в единой враждебности.

7 С учетом особенностей русского театра военных действий, воля враждебных групп к сопротивлению может укрепляться под воз­действием средств массовой информации противника и быстро распространяющихся слухов.

8. Возможные источники информации будут закрыты. Военнопленные, которые могли бы использоваться как внутриполитические противники большевистского режима для разведывательных целей, в особенности, представители национальных меньшинств, готовые к вербовке, от этой готовности отка­жутся. Это особено относится к народностям Кавказа, такого важного в военно-экономи­ческом отношении региона. 9. Отпадает возможность протестовать про­тив плохого обращения с солдатами вермах­та в советском плену.

II. Иностранный отдел разведки не принимал участия в разработке этого постановления. По мнению иностранного отдела разведки, против него имеются серьезные возражения, касающиеся как основных положений, так и, несомненно, вытекающих из него отрица­тельных последствий политического и воен­ного характера.

Канарис

А) Пометка от руки генерал-фельдмаршала Кейтеля: «Размышления соответствуют сол­датским понятиям о рыцарской войне! Здесь речь идет об уничтожении мировоззрения. Поэтому я одобряю эти меры и защищаю их. К, 23.9.»

В) Пометка на полях генерал-фельдмаршала
Кейтеля: «Очень целесообразно!»

С) Пометка на полях генерал-фельдмаршала
Кейтеля: «Ни в коем случае!»

Д) Пометка на полях генерал-фельдмаршала
Кейтеля: «Тоже бесполезно!»

112 Землянки советских военнопленных в Тремзё, Северная Норвегия, 1944 г.

Текст 74
Письмо генерального комиссара отдела 2 ц комиссару области Рига-город от 11.12.1941 г. по поводу споров о разделе­нии компетенции между вермахтом и гражданской администрацией «при про­тивоэпидемических расстрелах» поли­цией советских военнопленных.

Генеральный комиссар Рига, 11 дек. 1941г. Отдел 2 ц
Г-ну комиссару области Секретно
Рига-город

Отн.: борьба с сыпным тифом.

Имели место расстрелы русских военноплен­ных, заболевших сыпным тифом или подо­зреваемых в заболевании, по указанию комиссара области без предварительного извещения вермахта. Вермахт не без осно­вания озабочен по этому поводу. Я срочно требую позаботиться о том, чтобы в случае необходимости таких расстрелов военно­пленных из противоэпидемических и профи­лактических соображений привлекать вер­махт для осуществления этих мер. Только в случаях, когда сам вермахт не в состоянии выполнить это, данные меры могут быть проведены по требованию вермахта органами гражданской администрации. В случае от­каза со стороны вермахта осуществить признанные необходимыми меры или раз­решить их проведение, я требую незамедли­тельного отчета.

По поручению:
подп.: Бённер
сопров.: Денкер

После падения Польши в 1939 г. здания поль­ских артиллерийских казарм у Освенцима перешли в управление вермахта, который уступил их в 1940 г. СС. Гиммлер хотел устро­ить здесь концентрационный лагерь и лагерь СС для военнопленных. Первые советские военнопленные поступили в Освенцим в июле 1941 г.

Как правило, их привозили из шталага Лам-сдорф (Силезия), чтобы соответственно опе­ративному приказу № 8 умертвить. Эти мас­совые убийства побудили коменданта Освенцима Рудольфа Хёсса и его сотрудник­ов заменить расстрелы в качестве опыта отравлением газом. В августе и сентябре 1941 г. более 1 500 советских военнопленых были умерщвлены газом Циклон В. Хёсс представил позднее эту акцию как «гене­ральную репетицию» предусмотренного массового убийства евреев.

В октябре в Освенцим поступило около 10 ООО советских военнопленных. Они долж­ны были построить в Бжезинке, в 3-х км от основного лагеря Освенцим, еще один лагерь на 100 000 человек. Этот лагерь стал лагерем уничтожения Освенцим-Биркенау.

Из этих военнопленных остались в живых лишь немногие. На 1. 7. 1942 г. в Освенциме находилось только 154 советских военно­пленных.

Из числа советских военнопленных вербова­лись агенты для «операции Цеппелин». Для этой операции нужны были граждане Совет­ского Союза с антибольшевистскими и наци­оналистическими взглядами, которые забра­сывались на родину для «подрывной работы по разложению населения и войск». Если их не могли использовать для этого, им грозило уничтожение. Число убитых в Освенциме «активистов» - около 200 человек.

Текст 75
Отрывок из автобиографии коменданта Освенцима Рудольфа Хёсса об убийстве советских военнопленных газом Циклон В, 1947 г.

Эти события происходили в сентябре 1941 г.

Сильнее всего врезалась в память газация 900 русских в старом крематории, поскольку использование блока 11 было затруднено. Еще во время разгрузки было пробито неско­лько отверстий сверху через земляное и бетонное перекрытие морга. Русских заста­вили раздеться в коридоре, и они совершен­но спокойно вошли в морг, так как им было сказано, что будет проведена санобработка против вшей. Весь транспорт, таким обра­зом, оказался в морге. Дверь заперли и через отверстия пустили газ. Как долго дли­лось убийство, я не знаю. Некоторое время еще был слышен зуммер. При пуске кто-то крикнул: «Газ», в ответ раздался вой и стук в обе двери. Но они выдержали напор. Только через несколько часов открыли и провет­рили. Я впервые увидел трупы погибших от газового удушения в таком количестве. Мне сделалось не по себе до дрожи, хотя я пред­ставлял себе смерть от газа еще хуже. Я полагал, что это мучительная смерть от уду­шья. Но трупы были без каких-либо признак­ов судорог. Как мне объяснили врачи, синильная кислота действует парализующе на легкие, и это воздействие настолько вне­запное и сильное, что дело не доходит до явлений удушья, как это имеет место при применении светильного газа или при отка­чке кислорода из воздуха. Об уничтожении русских военнопленных я тогда не задумы­вался. Было приказано, и я должен был выполнять приказ. Но должен признаться, что эта газация подействовала на меня успокаивающе, так как в ближайшее время должно было начаться массовое уничтоже­ние евреев, и ни Эйхману ни мне не было ясно, каким способом проводить это уничто­жение в ожидаемых масштабах. Если при помощи газа, то какого и как? Теперь мы нашли газ и способ его применения.

В 1941 г. немцы взяли 4 млн. пленных, из низ 3 погибло в первые полгода плена. Это одно из наиболее отвратительных преступлений немецких нацистов. Пленных держали месяцами в загонах из колючей проволоки, под открытым небом, не кормили, люди ели траву и дождевых червей. Голод, жажда, антисанитария, преднамеренно устроенные немцами, делали свое дело. Это массовое убийство было против обычаев ведения войны, против экономических потребностей самой Германии. Чистая идеология — чем больше умрет недочеловеков, тем лучше.

Минск. 5 июля 1942 г. Лагерь военнопленных «Дрозды». Последствия Минско-Белостокского котла: 140 тысяч человек на 9 гектарах под открытым небом

Минск, август 1941 г. Гиммлер приехал посмотреть на военнопленных. Очень сильное фото. Взгляд пленного и взгляды эсэсовцев по ту сторону колючки...

Июнь 1941 г. Район г. Рассейняй (Литва). Экипаж танка КВ-1 попал в плен. Танкист в центре на Буданова похож...Это 3-й мехкорпус, они встретили войну на границе. В 2-дневном встречном танковом сражении 23-24.06.1941 в Литве корпус был разбит

Винница, 28 июля 1941 г. Так как пленных почти не кормили, им пыталось помочь местное население. Украинские женщины с корзинами, тарелками у ворот лагеря...

Там же. Видимо, охрана все-таки разрешила передать еду за колючку

Август 1941 г. Концлагерь «Уманская яма». Он же шталаг (сборный лагерь) № 349. Был устроен в карьере кирпичного завода в г. Умань (Украина). Летом 41-го здесь держали пленных из уманского котла, 50 000 человек. Под открытым небом, как в загоне

Василий Мищенко, бывший узник «Ямы»: «Раненым и контуженным я попал в плен. В числе первых оказался в Уманской яме. Сверху я хорошо видел эту яму еще пустой. Ни крова, ни пищи, ни воды. Солнце нещадно палит. В западном углу полуподвального карьера находилась лужа буро-зеленой с мазутом воды. Мы кинулись к ней, черпали эту жижу пилотками, ржавыми консервными банками, просто ладонями и жадно пили. Еще запомнились мне две лошади, привязанные к столбам. Через пять минут от этих лошадей ничего не осталось».

Василий Мищенко был в чине лейтенанта, когда попал в плен в уманском котле. Но в котлы попадали не только солдаты и младшие командиры. И генералы тоже. На снимке: генералы Понеделин и Кириллов, они командовали советскими войсками под Уманью:

Это фото немцы использовали в пропагандистских листовках. Немцы улыбаются, а вот у генерала Кириллова (слева, в фуражке с сорванной звездой) взгляд очень грустный... Ничего хорошего эта фотоссесия не сулит

Опять Понеделин и Кириллов. Обед в плену

В 1941 г. оба генерала были заочно приговорены к расстрелу как предатели. До 1945 г. сидели в лагерях в Германии, вступать в армию Власова отказались, освобождены американцами. Переданы СССР. Где и расстреляны. В 1956 г. обоих реабилитировали.

Ясно, что никакими предателями они не были. Принудительные постановочные фото — не их вина. Единственное в чем их можно обвинить — в профнепригодности. Дали окружить себя в котле. Они не одиноки тут. Будущие маршалы Конев и Еременко угробили два фронта в Вяземском котле (октябрь 1941, 700 тысяч пленных), Тимошенко и Баграмян — весь Юго-Западный фронт в харьковском котле (май 1942 г. , 300 тыс. пленных). Жуков, конечно, целыми фронтами в котлы не попадал, но например, командуя Западным фронтом зимой 1941-42 гг. пару армий (33-ю и 39-ю) в окружение таки загнал.

Вяземский котел, октябрь 1941 г. Пока генералы учились воевать, бесконечные колонны пленных шли по дорогам

Вязьма, ноябрь 1941 г. Печально известный дулаг-184 (пересыльный лагерь) на Кронштадской улице. Смертность тут достигала 200-300 человек в сутки. Погибших просто сбрасывали в ямы

Во рвах дулага-184 похоронено около 15 000 человек. Мемориала им нет. Более того, на месте концлагеря в советские времена был построен... мясокомбинат. Он там стоит до сих пор.

Родственники погибших пленных регулярно приезжают сюда и сделали свой мемориал, на заборе комбината

Шталаг 10Д (Витцендорф, Германия), осень 1941 г. Трупы умерших советских пленных сбрасывают с повозки

Осенью 1941 гибель пленных стала массовой. К голоду добавился холод, эпидемия сыпного тифа (его разносили вши). Появились случаи каннибализма.

Ноябрь 1941, шталаг 305 в Ново-Украинке (Кировоградская обл.). Вот эти четверо (слева) съели труп вот это узника (справа)

Ну и плюс ко всему — постоянные издевательства лагерной охраны. Причем не только немцев. По воспоминаниям многих пленных настоящими хозяевами в лагере были т.н. полицаи. Т.е. бывшие пленные, которые перешли на службу к немцам. Они избивали узников за малейшую провинность, отбирали вещи, исполняли казни. Самым страшным наказанием для полицая было... разжалование в обычные пленные. Это означало верную смерть. Назад им пути не было — только дальше выслуживаться.

г. Демблин (Польша), партия пленных прибыла в шталаг-307. Люди в ужасном состоянии. Справа — лагерный полицай в будёновке (бывший пленный), стоит у тела узника, валяющегося на перроне

Телесные наказания. Два полицая в советской форме: один держит пленного, другой избивает плетью или палкой. Немец на заднем плане — смеётся. Еще один узник на заднем плане — стоит, привязанный к столбу ограждения (тоже вид наказания в лагерях пленных)

Одной из главных задач лагерных полицаев было выявление евреев и политработников. Согласно приказу «О комиссарах» от 6 июня 1941 г. эти две категории пленных подлежали уничтожению на месте. Кого не убили сразу при взятии в плен — тех искали в лагерях. Для чего устраивались регулярные «селекции» на предмет поиска евреев и коммунистов. Это был либо общий медосмотр со спущенными штанами — немцы ходили и искали обрезанных, либо использование стукачей среди самих пленных.

Александр Иоселевич, пленный военврач, описывает, как проходила селекция в лагере в Елгаве (Латвия) в июле 1941 г.:

«Привезли в лагерь сухари и кофе. Стоит эсэсовец, рядом собака и рядом с ним военнопленный. И, когда люди идут за сухарями, он говорит: «Это политрук». Его выводят и тут же рядом расстреливают. Предателю наливают кофе и дают два сухаря . «А это – юде». Еврея выводят – расстреливают, а тому опять два сухаря. “А этот был энкведистом”. Его выводят – расстреливают, а тому опять два сухаря».

Недорого ценилась жизнь в лагере в Елгаве: 2 сухаря. Впрочем, как обычно в России в военное время, откуда-то появлялись люди, которых было не сломить никаким расстрелами, и не купить за сухари.

Давно собирался свести воедино цифры немецких трофеев в первые месяцы «русской кампании» 1941 года. Дело в том, что «военные стратеги» из лагеря советских патриотов тупичкового разлива, всячески приуменьшают потери пленных. То есть то, что бои были жестокими и потери убитыми огромными - этого вроде никто не оспаривает. А вот про пленных как-то не хотят говорить, всячески приуменьшая их численность. Поэтому просто приведу краткую справку о числе пленных и военной техники, захваченных вермахтом в крупнейших «котлах» в период до ноября 1941 года, т.е. в первые 4 месяца войны.

Резонный вопрос: откуда дровишки? То есть, откуда взяты данные? Данные взяты их капитального труда «История Второй мировой войны» генерала Курта фон Типпельскирха, служившего во время войны в генеральном штабе сухопутных сил Германии. Конечно, советским патриотам образца 2009 года, немецкий генерал не указ. Однако никто ещё до сих пор не опроверг выверенные и точные цифры Типпельскирха (хотя, думаю, аналитическо-тупичковый отдел должен впоследствии восполнить этот пробел и объявить Типпельскирха мудаком и метущимся либеральным интеллигентом). Да и вообще, чего-чего, а пунктуальности немцам не занимать, причём даже в неприятных для себя моментах. Так что данные в общем и целом точные. К тому же, говоря откровенно, более нигде, кроме как у немцев, взять данные о количестве советских пленных - негде. Советский Союз не имел точных данных о количестве погибших и пленённых своих солдат и офицеров. Это парадоксально, но это факт. Ужасная формулировка «без вести пропавший» скрывала за собой пленение, смерть, дезертирство - да всё что угодно. Но даже и точного количества «без вести пропавших» с разбивкой по годам и фронтам до сих пор неизвестно. Так что уж извините, но Типпельскирх - это видимо самый надёжный источник по цифрам пленных и военных трофеев.

К 22 июня немцами в районах стратегического развёртывания было сосредоточено: 81 пехотная дивизия, 1 кавалерийская дивизия, 17 танковых, 15 моторизованных, 9 охранных и полицейских дивизий. В качестве резерва главного командования на подходе находились ещё 22 пехотных дивизии, 2 танковые, 2 моторизованные дивизии и одна полицейская дивизия. Итого: 140 общевойсковых дивизий, плюс 10 охранно-полицейских дивизий (включая дивизии СС).

В трёх воздушных флотах (по одному на каждую группу армий), насчитывалось 1300 бомбардировщиков.

Кроме того, Венгрия соглашалась в случае начала войны с СССР выделить 15 дивизий. Но большая их часть была мало боеспособной. Муссолини отдал в распоряжение Германии экспедиционный корпус в составе 3 дивизий. От Испании была получена помощь в виде пресловутой «голубой дивизии», сражавшейся осенью 1941 года на Волховском фронте.

Кроме того Финляндия ещё 17 июня начала скрытую мобилизацию, но от политического союза с Германий уклонилась. Также готова была принять участие в войне Румыния, потерявшая незадолго до этого Бесарабию и мечтавшая о политическом реванше. Но румынская армия хотя численно была больше финской, но была хуже обучена и хуже вооружена, то есть Румынии само была нужна помощь Германии в доведения армии до ума.

Численность Красной Армии по немецким оценкам (которые в целом оказались верными), была следующей: 150 стрелковых дивизий, 36 мотомеханизированных бригад и 32 кавалерийские дивизии, из которых в начале войны 25 стрелковых дивизий, 7 кавалерийских дивизий и несколько мотомеханизированных бригад были связаны на других границах, в первую очередь на границе с Китаем (захваченным Японией). Немцы использовали собственную идентификацию частей и соединений Красной Армии. На самом деле организация бронетанковых войск в КА была несколько другой: основу составляли механизированные корпуса, а также танковые и моторизованные дивизии. Но это детали, интересные только специалистам.

В целом, по немецким оценкам, СССР в случае начала войны сразу же мог мобилизовать до 12 миллионов резервистов. Неясным оставалось только, насколько советская военная промышленность сможет вооружить мобилизованных людей. Мы-то теперь знаем, что эту задачу советская военная промышленность решить сразу же не смогла. В начале войны новые мобилизованные бойцы воевали по 2-3 человек на одну винтовку, когда один стрелял из винтовки, а двое других ждали, пока его убьют, чтобы взять его оружие. Впрочем, как показали первые месяцы боёв, вовсе не недостаток в личном стрелковом оружии был самой главной проблемой Красной Армии.

СССР ещё 10 апреля 1941 года решил привести в боевую готовность все войсковые соединения на Западе. А 1 мая начались мероприятия по военным приготовлениям. Это весьма примечательный факт и интерпретируют его по разному. Известна, например, точка зрения, что это свидетельствовало о намерениях СССР напасть на Германию. Эта точка зрения вроде бы подтверждается также тем, что 6 мая Сталин возглавил Совет Народных Комиссаров, то есть объединил в своих руках высшую партийную и государственную власть. Но хотел ли СССР напасть на Германию, а Германия нанесла упреждающий удар? Или же СССР просто ожидал нападения Германии, получая информацию о стягивающихся к границе немецких дивизиях. Но факт есть факт: нападение Германии никак не могло быть неожиданным. С детства нас приучали к мысли, что 22 июня 1941 года было настолько неожиданным для «партии и правительства» (читай - для Сталина), что только этим объясняются все последующие ужасные поражения первых месяцев 1941 года. Но факт остаётся фактом: дивизии Красной Армии начали готовиться к войне ещё за два месяца до 22 июня. Как бы уж этот факт кто ни интерпретировал.

Стратегические планы и разблюдовку дивизий по группам армий (коих, как все помнят, было три: «Север», «Юг» и «Центр»), опускаю. Останавливаюсь только на сухих цифрах главных военных трофеев и пленных, захваченных Вермахтом в первые месяцы 1941 года в различных т.н. «котлах». Проделав некоторую работу, я свёл эти цифры в следующую таблицу.

Сражение	Дата окончания	Пленные (чел.)	Танки	Орудий
Белостокский двойной котёл (Белосток и Минск)	10 июля	328 898	3 332	1 809
Первомайск-Новоархангельск-Умань (быол захвачено в плен 2 командующих армиями)	8 августа	103 000	317	858
Могилев-Орша-Полоцк-Невель-Смоленск	5 августа	310 000	3 000	3 000
Рославль	8 августа	38 000	250	250
район Мозыря	24 августа	78 000	144	700
Киев	26 сентября	665 000	884	3 718
Черниговка	10 октября	100 000	212	672
Вязьма	13 октября	663 000	1 242	5 412
Итого		2 285 898	9 381	16 419

Стало быть, всего за 4 первых месяца боёв в крупнейших котлах, в немецкий плен сдалось 2 миллиона 285 тысяч 898 солдат и офицеров Красной Армии , включая множество генералов и даже двух командующих армиями. Войска оставляли врагу в целости и сохранности танки и орудия. Как видим, немцы получили почти 10 тысяч танков (целых!) и 16 тысяч орудий. Немцы были просто шокированы, маршируя по русским дорогам и глядя на брошенные советскими экипажами полностью исправные танки и пушки. Помимо крупных котлов, в плен сдавались разрозненные отряды красноармейцев, которые самих «котлов» избежали.

Красноармейцы сдаются в плен.

Точной цифры пленных «малых котлов» и просто сдававшихся на милость победителя, определить невозможно. Всего по немецким данным к осени 1941 года у них в руках оказалось около 3 миллионов человек.

Крестьянки плачу, глядя на колонну пленных красноармейцев.

Это оказалось скорее неприятным сюрпризом, поскольку у немцев просто не было продовольствия, чтобы накормить такое количество свалившихся им на голову пленных. Всем нам с детства известны фильмы и книги про то, в каких невыносимых условиях томились пленные красноармейцы в немецком плену, буквально подыхая с голода. Это правда, так оно и было на самом деле. Но штука в том, что это всё было результатом не какой-то особой звериной жестокости немцев, а просто им нечем было кормить пленных.

Кто минимально представляет себе, что такое вопросы интендантского снабжения, тот поймёт, что даже при всём желании, даже в мирное время решить задачу размещения и кормёжки трёх миллионов человек - крайне непросто. А время было не мирное, да и, говоря откровенно, у немцев не было никакого резона как-то особенно заботиться о пленных красноармейцах, если сам товарищ Сталин сказал, что они никакие не пленные, а предатели и что с ними будет его не интересует. Вот такой вот добрый дядя: взял и объявил предателями, заслуживающими смерти, почти три миллиона своих недавних граждан. И ещё один момент. Немцам просто негде было взять провиант для питания пленных, поскольку продовольствие для вермахта присылалось централизовано с немецкой педантичностью и ни про какие лишние три миллиона ртов в бумагах ничего не говорилось. А на захваченной территории с питанием было туго. Почему туго? А товарищ Сталин и тут подсуетился.

Вот фрагмент обращения Иосифа Виссарионовича: «Нужно угонять весь подвижный железнодорожный состав, не оставлять врагу ни одного паровоза, ни одного вагона, не оставлять врагу ни килограмма хлеба…». Многим наверное памятны пронзительные кадры из фильма «Они сражались за Родину», когда остатки полка отступают ночью через полыхающие хлебные поля. Так выполнялся приказ не оставлять врагу ни килограмма хлеба. Вполне понятна при этом гневная реакция крестьян из фильма - ведь отступление Красной Армии обрекало их на голодную смерть зимой в силу уничтожения урожая. Вождя народов конечно же такие мелочи не волновали. Он считал, что отступая, надо оставить врагу только выжженную землю. То, что тем самым ужасный удар наносится по живущему на этой земле населению, Иосифа Виссарионовича волновало мало. У а уж о том, что заодно на голодную смерть обрекались миллионы советских пленных - это уж Вождя Народов точно волновать никак не могло.

Интересно, что когда в начале 1945 года Гитлер решил применить ту же самую схему, уничтожая всю инфраструктуру в полосах наступления союзников, министр промышленности Шпеер посчитал это безумием и саботировал приказы Гитлера, начав разрабатывать планы о том, как бы закачать в вентиляцию бункера отравляющий газ. В СССР ничего подобного не было. Советские комиссары беспрекословно выполняли все, даже самые безжалостные по отношению к своему населению, приказы Сталина.

Немецкий временный лагерь для советских военнопленных. 1941 г.

Но вернёмся к пленным бойцам Красной Армии, которые умирали во временных лагерях с голода. Известны случаи, когда немецкие офицеры просто распускали пленных, поскольку не хотели обрекать людей на мучительную смерть. Но это всё детали. Описывать их очень больно, потому что речь-то идёт не про пленных французов или жителей Буркина Фасо, а про пленных русских солдат и офицеров. Но резонный вопрос: а почему же они сдались в плен? Ведь можно объяснить попадание в плен, как это показано в фильме «Судьба человека» - едет солдат на машине, вдруг взрыв, машина перевернулась, пришёл в себя, а вокруг уже немцы. Что тут делать? Тут конечно плена не избежать. Но сдачу в плен сразу 100 тысяч человек или даже 600 тысяч, как это было в киевском котле и в районе Вязьмы, это-то как объяснить? Причём они сдались, не израсходовав боеприпасы, имея сотни исправных танков и тысячи орудий со снарядами. Но сдались в плен! Сдались после самого кратковременного окружения. Это как об объяснить?

В принципе, я согласен тут с товарищем Сталиным - это были предатели. Они предали ту страну, которая призвала их и дала в руки оружие, предали правительство этой страны. Это факт! И кто тут будет спорить, будет спорить с самим товарищем Сталиным. Но я ставлю вопрос несколько иначе: а какую страну предали эти три миллиона человек? Было ли когда-либо в русской истории, чтобы целые дивизии одна за одной сдавались в плен врагу, да ещё со всем оружием и боеприпасами? Нет! Такого в русской истории никогда не было! Это случилось только при гениальном товарище Сталине. Почему? Да потому что это была не Россия, а Совдепия. И предали эти люди не Россию, а сталинскую Совдепию, которая в предыдущий период показала себя во всей своей красе.

Совки любят поговорить на тему того, что «народ по настоящему любил Сталина». Знаете, истинная любовь народная хорошо проявляется в годины лихих испытаний, таких, как война. Или одетые в гимнастёрки парни, это не народ? Три миллиона - это не народ? Извините, это самый настоящий народ. Если сегодня для рассуждений о мнении народа достаточно трёх тысяч опрошенных, что считается «репрезентативной выборкой», то три миллиона человек в 1941 году были более чем репрезентативной выборкой - это была преимущественно молодёжь, то есть якобы то новое, что создала Совдепия. И они, сдавшись в плен, сказали чётко и недвусмысленно: «Мы не хотим защищать Советскую власть, Советское государство и лично товарища Сталин. Гори они синим пламенем и провалится им всем в тартарары». Очень даже репрезентативная выборка.

Ссылки на небывало сильный вермахт и его обширный опыт, полученный в прошлых кампаниях, поэтому де, Красная Армия в первые месяцы войны просто не могла оказать организованного сопротивления - неубедительны. Там и тогда, когда войска хотели сопротивляться, немцы получали адекватный ответ. Разве уже забыт подвиг защитников Брестской крепости? Просто подумайте, ну отбросьте эмоции: как это так получилось, что малочисленный гарнизон Брестской крепости в полном окружении, почти без боеприпасов продержался целый месяц и крепость немцами была взята лишь тогда, когда погиб почти весь гарнизон? И сравните это с месячной битвой за Киев, когда в плен немцам после всего недели окружения сдалось 600 тысяч человек с танками и пушками. Разница вопиющая. Гарнизон Брестской крепости хотел сопротивляться и героически сопротивлялся, хотя почти не имел к тому средств. А группировка Красной Армии в районе Киева не хотела сопротивляться и даже имея все возможности для продолжения боёв, сдалась немцам. Да представьте только, что было бы с немецким наступлением, если бы киевский котёл сопротивлялся бы также, как защитники Брестской крепости! А если бы также сопротивлялся Вязьменский котёл? Но они не хотели сопротивляться! И сдались после непродолжительной симуляции обороны.

Или другой пример. В октября 1941 года в районе Ростова части Красной Армии перешли в контрнаступление силами трёх армией и даже 29 ноября отбили у немцев Ростов (далее контрнаступление, правда, захлебнулось на реке Миус). Но факт есть факт: в октябре 1941 года в районе Вязьмы сдаются 663 тысячи человек при тысяче танков и пяти тысячах орудий, но в другом месте войска могут организовать такое сопротивление, что даже отбивают занятый немцами Ростов. Да и вообще, всюду немцы встречали разрозненное сопротивление мелких отрядов Красной Армии, с периодическим контратаками. Выходит, кто хотел воевать, тот воевал. И воевал очень успешно. Но это лишь делает более чудовищными факты «разовой» сдачи десятков и сотен тысяч войск в «котлах». Это, кстати, объяснимо с точки зрения мат.статистики. В малых группах наличие нескольких фанатичных комиссаров, коммунистов и комсомольцев, которые конечно же собирались защищать СССР до последнего, оказывало сильное влияние на других бойцов и малочисленные соединения оказывали сопротивление даже в окружении. Но в крупных контингентах влияние коммунистов уже нивелировалось и на первый план выступало общее глухое недовольство коммунистами и Сталиным, отсюда и такое огромное количество пленных. Известны случаи, когда коммунистов и комиссаров бойцы убивали перед сдачей в плен или же нейтрализовывали их, выдавая немцам.

Вообще, период июня-декабря 1941 года ещё ждёт своих исследователей. Исследователей не военной стратегии и тактики - тут-то как раз почти всё уже разжёвано. А исследователей тех общественных процессов, которые действовали в этот период. Пока же, при самом беглом изучении, можно сказать, что 1941 год - это была никакая не Отечественная война, а продолжение Гражданской войны. Это, конечно, весьма упрощённое утверждение, но лишь под этим углом события 1941 года могут быть объяснены без противоречий.

Ну и так, нечто вроде послесловия.

Крупнейшее военное поражение гитлеровской Германии, послужившее отправной точкой для решительного перелома в ходе войны - Сталинград. Как известно, акт о капитуляции был подписан Паулюсом 30 января 1943 года. В результате в советский плен попало 90 тысяч солдат и офицеров 6-й армии. Это было первое, после Иенской катастрофы 1804 года, военное поражение Германии в виде сдачи в плен целой армии. По воспоминаниям Манштейна, 5 февраля на совещании в ставке, посвящённом гибели армии Паулюса, Гитлер сказал следующее: «За Сталинград я один несу ответственность! Я мог бы, быть может, сказать, что Геринг неправильно информировал меня о возможности снабжения по воздуху, и таким образом переложить хотя бы часть ответственности на него. Но он мой преемник, которого я сам назначил себе, а потому я не могу допустить, чтобы на нём лежала ответственность за Сталинград». Несмотря на то, что Паулюс подписал приказ о капитуляции и сам сдался в плен, Гитлер не только не лишил его звания фельдмаршала (присвоенного ему незадолго до капитуляции), но объявил в Германии национальный траур, а все солдаты и офицеры 6-й армии, погибшей под Сталинградом, были объявлены героями.

Для чего я привёл в пример Сталинград? Для того, чтобы как-то умолить военный успех Красной Армии? Нет конечно, Сталинград в самом деле был крупным военным успехом Красной Армии. Но я просто хочу на примере Сталинграда, сравнив его хотя бы с обороной Киева, показать, что бывает, когда войска в самом деле хотят воевать.

Армия Паулюса прекратила сопротивление, когда практически кончились все припасы - боевые и продуктовые, в обстановке полного окружения, длившегося более двух месяцев и в лютые русские морозы. При этом в плен попало 90 тысяч человек. Битва за Киев длилась месяц, причём в полном окружении части Красной армии находились всего одну неделю. В немецкий плен, напомню, сдалось 665 тысяч человек (против немецких 90 тысяч в Сталинграде), при 884 танках и 3,7 тыс. орудий (в Сталинграде у 6-й армии вообще почти не оставалось целых танков и орудий). Я уже не говорю, что сражение за Киев проходило в идеальных погодно-климатических условиях, и бойцы Красной Армии не испытывали ни малейших проблем из-за погоды. Точно также не испытывали они проблем с боеприпасами и продовольствием. Ну и очень разительно отношение к своим пленным. Гитлер назвал солдат 6-й армии, включая Пауюлса, героями, Сталин называл всех пленных - предателями (его известная сентенция: «У Красной Армии нет пленных, а есть только предатели» - несколько миллионов предателей, сильно!). Ну и, наконец, Гитлер, запретивший Паулюсу оставить Сталинград, полностью признал свою вину за гибель 6-й армии, ни на кого не переложив ответственность. После Сталинграда никто не был расстрелян или снят с должности. Сталин никогда не признавал своей вины за военные потери Красной Армии и только то и делал, что перекладывал ответственность на генералов Кранной Армии. Как говорится, сравнение уж очень разительное.